Сорока - Валентина Седлова Страница 33

Ночью, как только в палатке раздался храп Олега, Вадим крепко прижал ее к себе. Она не сопротивлялась, ей было все равно. Даже когда Вадим стянул с нее трусики и осторожно вошел в нее. Никаких чувств. Через три минуты все было кончено. Сорока повернулась на другой бок и заснула. Этой ночью она не видела снов.

Утром между Олегом и Вадимом случился спор. Каждый из них уверял, что нашел самое лучшее место для рыбалки. Никто не хотел уступать, и в итоге решили, что каждый будет рыбачить там, где ему нравится, а какое место лучше, они определят вечером по количеству наловленной рыбы. Ксения лениво слушала эту перепалку, решив, что снова пойдет на ту полянку. Ей просто необходимо отключиться от всего этого. Не дослушав, кто же куда плывет, она встала, взяла туристический коврик (в лесу их называли «пенка») и ушла.

На полянке она развернула пенку, удобно расположилась на ней и задремала. Проснулась она оттого, что кто-то гладил ее спину. Резко перевернувшись, она увидела Вадима.

— Как ты меня напугал! Что ты здесь делаешь?

— Ловлю свою золотую рыбку.

— Ты же поехал рыбачить! Как ты меня нашел?

— Это было легко.

— Ты за мной следил.

— Ну и что? Зато здесь нас никто не найдет. Ты выбрала шикарное место. Признавайся, соскучилась по мне? Извини за прошлую ночь, но я просто не мог сдержаться. Ты была рядом, такая соблазнительная, такая волнующая…

— Вадим, извини, но я хочу побыть одна.

— Такие девушки не должны прозябать в одиночестве. Иди ко мне, мой мальчик уже хочет тебя, иди ко мне, малышка…

— Вадим, я тебе русским языком говорю: я хочу побыть одна. Могу повторить по буквам.

— Ты моя грозная, как же я тебя хочу…

— Вадим, отстань от меня! Вадим! Сволочь, оставь меня в покое!

— Давай, давай, люблю, когда мне сопротивляются, меня это заводит. Кричи, моя ласковая, тебе это тоже понравится…

Сорока отбивалась как могла, но в Вадима словно вселился черт. Он грубо скрутил ей руки за спиной, бросил ее на живот. Сорока ударилась головой о землю, перед глазами все поплыло. Она помотала головой и увидела прямо перед собой руку Вадима. Не вполне осознавая, что она делает, девушка потянулась к ней и изо всех сил укусила.

— Ах ты, сучка, ну ты меня разозлила! Придется тебя как следует проучить! Думаю, так, как я это сделаю сегодня, тебя еще не любили. Приятно быть первопроходцем, черт побери!

«О чем это он говорит? Господи, помоги мне. А ведь Майка меня предупреждала насчет него. Ну почему я такая дура, почему я ее не послушала! Теперь придется самой выкручиваться. Какой же он сильный, зараза. Спортсмен, чтоб его! Все мужики гады, ненавижу их, ненавижу!»

Вадим содрал с Сороки купальник. Ей удалось достаточно ощутимо пнуть его ногой. Не говоря больше ни слова, он просунул свою руку под шею Ксении и согнул ее в локте. Сорока начала задыхаться. Она отчаянно извивалась, пытаясь получить хоть еще один глоток кислорода, но все было бесполезно. Свет вокруг померк, и Ксения впала в блаженное забытье.

Пришла в себя она от острой боли между ягодицами. «Что он делает! Он же не голубой! Мамочки, как же больно!» Она с новой силой стала вырываться, но Вадим резко вошел в нее так глубоко, как только мог, и внятно произнес:

— Будешь дергаться, порву на х…

Сорока уже только мычала, как раненое животное.

Казалось, эта пытка никогда не закончится. Когда же Вадим наконец пресытился ею, Ксюша, пошарив вокруг, нашла обрывки купальника. Потом бросила их обратно на землю. Носить это уже было нельзя. Хорошо хоть она пришла сюда в халатике, который сняла, когда начала загорать. Завернувшись в него, Ксения скатала пенку и побрела в сторону лагеря.

— Ну как тебе новый способ любви? Держу пари, понравилось.

— Если ты, паскуда, еще раз до меня дотронешься, тебе не жить!

— Какая ты грозная! Я уже трепещу от страха. Только, девочка, от меня никто просто так не уходит. Когда мне захочется расстаться с тобой, тогда ты и уйдешь, не раньше. Решения здесь принимаю я, запомни.

— Мне наплевать на твои желания. Я тебя ненавижу! Только попробуй еще раз сделать это со мной, кастрирую!

— А теперь послушай меня! Если хоть слово пикнешь своей Майке или твоему благоверному Олегу, тобой займутся мои пацаны. Они очень любят воспитывать сопливых девчонок вроде тебя. Пустят тебя по кругу, и по сравнению с этим сегодняшнее приключение тебе покажется просто раем. Как вино и закуску за мои бабки жрать, так все в порядке! А как пришла пора расплачиваться, она решила в кусты слинять. За все надо в этой жизни платить, моя дорогая, за все!

— Кто ты такой, черт побери! Откуда ты взялся на мою голову?!

— Это не важно. Ты никогда не задумывалась, на какие средства я живу? Конечно, нет. Между прочим, тот Новый год на даче встал мне в кругленькую сумму. Ты, или твой сопливый Барс, или эта шлюха Майка об этом подумали? Нет, вы все жрали то, что я накупил, пили мое пиво, ели мою воблу.

— Ты что, бандит?

— Ну что ж, меня можно и так назвать. С точки зрения обывателя, я им и являюсь. Как тебе нравится, моя милая, так и зови. Теперь понимаешь, что просто так тебе от меня не улизнуть?

— Думай что хочешь, но вместе с тобой я больше не буду никогда. А если ты на меня своих шестерок натравишь, то отправишься прямиком на нары, обещаю. У меня тоже есть к кому обратиться. А теперь пусти, я хочу умыться. Или ты хочешь, чтобы в лагере все сразу поняли, что произошло?

— Что ж, некоторое количество здравого смысла в тебе присутствует. Это отрадно. Иди мойся, моя птичка. И не забывай о том, что я тебе сказал.

Сорока ничего не ответила, только очень пристально посмотрела на Вадима. Потом повернулась и пошла в сторону протоки.

«Блин, фигово все вышло. Но она меня здорово разозлила, сучка. Видела, что я ее хочу, а решила в этот момент надо мной поиздеваться. Вот и получила по полной программе. Хотя я тоже хорош, нечего сказать. С другой стороны, она никому ничего не расскажет, кишка тонка. Жаль, шикарный кадр пропал. Хотя почему пропал? Придет в себя, успокоится, а там посмотрим. Извинюсь по полной программе, пятками себе в грудь постучу, что невменяемый был, а теперь снова весь из себя шелковый и пушистый. Куплю ей кольцо какое-нибудь за старание. У девочки все равно лучше меня никого не было, а темперамент у нее будь-будь. Значит, захочет поразвлечься, вернется ко мне как миленькая. Потом еще шмоток ей подгоню покруче… Да, так и надо сделать. Бабы любят мужчин, у которых в кармане всегда шуршит».

Мысли Сороки в этот момент, как ни странно, были очень далеки от того, что с ней произошло. Просто думать об этом было слишком больно, невыносимо больно. Она смотрела на воду, и ей очень хотелось нырнуть в нее и не всплывать. Это так просто — уйти и не вернуться. Она по пояс стояла среди водорослей, которые ласково обвивали ее ноги. Морщась от боли, она вымылась, еще раз попробовала заставить себя уйти с головой под воду, а когда это не получилось, вышла на берег. «Трусиха, даже это сделать не могу. А как жить дальше? Я же грязная, потасканная. Меня к нормальным людям подпускать нельзя, запачкаю. У меня душа теперь мутная. Господи, прости меня! Помоги мне если не умереть, то просто выжить! Я не знаю, за что это мне досталось, но, наверное, я в чем-то очень провинилась. Наверное, нельзя было гулять от мужа. А что теперь делать? Боже, помоги!»