Серебряная заря - Кейт Хьюит Страница 33

У Эллери перехватило дыхание. Забрезжившая надежда внушала страх.

— Зачем ты пришел сюда, Лоренцо?

— Мне казалось, что это очевидно. Я пришел сказать, что сожалею.

Почувствовав разочарование, она слегка кивнула:

— Прекрасно. Ты сказал это.

— О, но я должен сказать гораздо больше, чем это.

— Не дразни меня, — прошептала она.

— Поверь, Эллери, — тихо сказал Лоренцо. — Я не дразню.

Не в силах говорить, она только кивнула. Отперла дверь и повела Лоренцо по тускло освещенной узкой лестнице на второй этаж.

— Квартирка не ахти какая, — сказала она, открывая дверь и включая свет. — Отчасти меблированная, но, по крайней мере, отопление работает.

— Уж точно, — пробормотал Лоренцо.

Он выглядел нелепо в этой крошечной гостиной с ее жесткой уродливой софой и поцарапанным кофейным столиком.

Эллери скинула пальто и сапоги и бросила сумочку на стол. Эти действия помогли ей скрыть смущение.

— Хочешь чего-нибудь? — наконец спросила она. — Чай или кофе?

— Не думаю, что то, что я должен сказать, займет так много времени, — произнес Лоренцо через минуту, и у Эллери бешено забилось сердце.

— Ну как хочешь, — неуверенно отозвалась она, стоя в одних чулках.

— Эллери, я люблю тебя! — Лоренцо взглянул ей прямо в глаза, открыто и честно и до боли трогательно. — Я люблю тебя так сильно, что последние несколько месяцев жил словно в аду. Я пытался с этим бороться, видит бог. Я боролся с того момента, как впервые увидел тебя.

Эллери беззвучно открыла рот. У нее голова шла кругом.

— Ты меня поняла, — сказал он, слегка улыбнувшись. — И я боялся. Боялся очень долго.

— Спасибо за то, что сказал мне, — прошептала Эллери.

— Я знаю, в какой момент решил не подпускать к себе никого, — продолжал Лоренцо. — Мне было четырнадцать, когда моя мать наконец сказала мне, кто мой отец. Я поехал, чтобы увидеть его — в палаццо, куда я тебя привозил. Я проделал такой долгий путь и постучал в дверь. — Он покачал головой, вспоминая. — Это была глупая затея, конечно. Я и не ожидал, что он откроет мне свои объятия. Я был не настолько наивен. Но я подумал… — Он помолчал. — Я подумал, что он признает меня, по крайней мере, но он не сделал этого. Ни слова, кроме: «Я не знаю тебя». Он повторил это дважды. А когда я уходил, он послал своих отморозков, которые сказали, что поколотят меня, если я снова сунусь туда. — Лоренцо вздохнул. — Ты говорила, что твоя история была банальной, а я думаю, что и моя тоже. Мы оба страдали в своих несчастливых семьях и позволили этому повлиять на нашу жизнь. Это вынудило нас защищать наши сердца. — Он сделал шаг к ней. — Но я не хочу, чтобы это разрушило мою жизнь. Не хочу больше так жить, Эллери. Мне казалось, что я убедил себя в том, что был счастлив, когда держал всех на дистанции, и думаю, что так бы и продолжал жить… если бы не встретил тебя.

Эллери почувствовала, как страх уступает место чему-то светлому и настоящему, но даже сейчас не решалась поверить в это.

— Что ты говоришь, Лоренцо?

— Я говорю, — твердо сказал он, — что сожалею о том, как относился к тебе, о том, что оттолкнул тебя из страха допустить к себе слишком близко. О том, что вел себя так, словно ты была просто моей любовницей, в то время как уже знал, что ты была любовью всей моей жизни.

— О, Лоренцо… — Эллери запнулась. — Я прощаю, — с трудом выговорила она едва слышно, и Лоренцо преодолел маленькое расстояние между ними, чтобы прижать ее к себе.

Эллери подняла руки к его лицу, наслаждаясь вновь обретенным чувством близости к нему.

— Мне надо еще многое сказать, — шептал ей Лоренцо. — Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Не важно где. В Милане, или в Лондоне, или в твоем имении…

— Я же тебе сказала, что продала его!

— Мы могли бы выкупить его обратно. Ведь этот дом много значит для тебя!

Она покачала головой:

— Нет, оказалось, что не так уж много. Я держалась за него ради самоутверждения. Но это всего лишь дом, и притом довольно несчастливый. Я продала его какому-то благотворительному обществу. — Она улыбнулась. — Он станет приютом для одиноких матерей, нуждающихся в надежном пристанище. Мне показалось правильным сделать это… принимая во внимание…

— Ты правильно поступила, — сказал Лоренцо и поцеловал ее.

— А еще я написала письмо, — продолжала Эллери, — Диане… и Дэвиду. Не знаю, какие отношения у нас могут сложиться, но я почувствовала, что должна связаться с ними.

— Такие изменения… — пробормотал Лоренцо. — Думаю, мне пора сказать тебе, что я тоже продал свое палаццо.

— Продал?

— Да, одной семье с пятью детьми. Они начали носиться по парку еще в процессе подписания сделки. Теперь это будет счастливое место. Счастливое и обитаемое.

— Здорово, — прошептала Эллери и, уткнувшись на секунду носом в его шею и вдохнув его чудесный запах, сказала: — Как я понимаю, нам теперь понадобится новое место для жизни.

— Значит ли это, что ты принимаешь мое предложение?

— Ну… — Улыбка расцвела на лице Эллери. — Я не уверена, что ты сделал его.

— Прости меня, — пробормотал Лоренцо и опустился на одно колено. Эллери рассмеялась, а он вынул из кармана маленькую бархатную коробочку и, раскрыв ее, извлек роскошное старинное бриллиантовое кольцо. — Эллери Данант, леди Мэддок, Волшебница Шалот, дама моего сердца, ты выйдешь за меня?

— Да, — прошептала Эллери и потом чуть громче: — Да, да!

Лоренцо снова поцеловал ее. И она знала, что это и есть тот счастливый конец их жизненной баллады. Теперь они оба уже не были одиноки. С ними была любовь.