Безнадежность - Колин Гувер Страница 33

— Открой глаза, — требует он.

И рада бы, да не могу, я уже не владею собой.

— Пожалуйста.

Не нужно других слов, чтобы мои глаза распахнулись. В его взгляде такое глубокое желание, что это даже сильнее и интимнее, чем если бы мы сейчас целовались. Как бы ни было трудно, я не отрываю от него глаз. Роняю руки, сжимаю простыню в кулаках и благодарю карму, которая привела ко мне этого безнадёжного мальчишку. Потому что до сего момента — до того, как первые волны чистейшего, всепоглощающего озарения прокатываются по моему телу — я представления не имела, насколько мне его не хватало.

Я содрогаюсь всем телом снова и снова, а он не отрывает от меня взгляда. Не в состоянии дальше держать глаза открытыми, я позволяю им захлопнуться. Чувствую, как его губы скользят по моим, но поцелуя нет как нет — наши рты всего лишь соприкасаются. Холдер сохраняет ритм, впитывая мои стоны, моё дыхание. И, возможно, в этот момент он крадёт частичку моего сердца. Я медленно, блаженно спускаюсь с небес на землю, и он наконец замирает, давая мне возможность прийти в себя. Странно, ему удалось обставить всё так, что я совершенно не чувствую стыда.

Я вся дрожу, я измотана и эмоционально выжата, а он продолжает целовать мою шею, плечи, подальше от той точки, на которой я больше всего хотела бы ощутить поцелуй — моего рта.

Он отрывается от моего плеча и снова приближает свои губы к моим, но по-прежнему отказывается их соединить. Кажется, он держится уже исключительно на одном упрямстве. Пробегает рукой по моим волосам и отбрасывает с моего лба выбившуюся прядь.

— Ты потрясающая, — шепчет он, глядя мне в глаза, а вовсе не на мой рот. За этими словами он маскирует упрямство, и я невольно улыбаюсь. Он падает на кровать рядом со мной, всё ещё тяжело дыша и пытаясь усмирить желание, которое, я уверена, по-прежнему пронизывает его тело.

Я закрываю глаза и слушаю нарастающую тишину, по мере того как наше дыхание постепенно успокаивается и приобретает мягкий, плавный ритм. На меня снисходит умиротворение, подобного которому я никогда не испытывала прежде.

Холдер придвигает ладонь к моей и обхватывает мизинцем мой мизинец, словно у него уже не осталось сил, чтобы взять меня за руку. Но это так мило. Мы уже держались за руки, но никогда мизинцами… и я понимаю, что мы прошли ещё один «первый раз». Но разочарования не чувствую, потому что знаю: с ним никакие «первые разы» не имеют значения. Он мог бы поцеловать меня в первый раз, в двадцатый, в миллионный, и мне было бы неважно, первый это раз или какой-то ещё, потому что уверена: мы побили рекорд лучшего первого поцелуя за всю историю первых поцелуев — вовсе без поцелуя.

После долгой блаженной паузы он делает глубокий вдох, садится и смотрит на меня.

— Я должен уйти. Ни секунды дольше не продержусь с тобой в одной постели.

Я приподнимаю голову и уныло наблюдаю, как он встаёт и натягивает футболку. Заметив, что я надулась, он весело улыбается и склоняется ко мне — близко, опасно близко.

— Я был настроен очень решительно, когда сказал, что мы не будем сегодня целоваться. Но чёрт меня побери, Скай, в тот момент я понятия не имел, насколько ты усложнишь мне эту грёбаную задачу.

Просовывает руку под мой затылок, и я тихонько вздыхаю, опасаясь, как бы сердце не выскочило из груди. Он чмокает меня в щёку, и я чувствую, как он колеблется. Но всё-таки с неохотой отстраняется.

Шагает к окну, наблюдая за мной. Прежде чем выбраться наружу, достаёт свой телефон, быстро стучит пальцами по кнопкам и убирает мобильник в карман. Улыбается, проскальзывает в окно и захлопывает его за собой.

Неизвестно откуда во мне обнаруживаются силы, чтобы спрыгнуть с кровати и добежать до кухни. Хватаю телефон и вижу сообщение, состоящее, впрочем, из одного слова.

«Потрясающе».

Я улыбаюсь, потому что так оно и было. Именно так.