Заложники страсти - Рут Райан Ланган Страница 33

Священник ласково посмотрел на нее.

– Я не нуждаюсь в подкреплении, миледи. Это мне следует предложить вам поддержку. Но я могу вам дать лишь пищу духовную.

Леонора смиренно сложила руки на коленях.

– Достаточно уже того, что вы пришли. Я чувствую себя такой одинокой.

– Скажи, дочь моя, что-то беспокоит тебя? Она пожала плечами.

– Я стараюсь не беспокоиться. Но иногда, в самые глухие часы ночи, я принимаюсь раздумывать, суждено ли мне когда-нибудь снова увидеться с отцом.

Он положил ладонь на ее руки.

– Миледи, вам не следует терять надежду. И ваш отец, и Диллон Кэмпбелл хотят одного и того же – освобождения тех, кто для них дороже жизни. И именно поэтому нам остается лишь ждать и надеяться.

– Мой отец – человек чести, – с сердцем откликнулась девушка.

– Так же, как и Диллон Кэмпбелл.

– Почему вы с такой уверенностью говорите об этом? – Неожиданно разволновавшись, она вскочила и принялась ходить взад и вперед перед камином.

– Потому, что я знаю Диллона с детства. И мне никогда не забыть день, когда мы с ним встретились. Может быть, вам будет интересно услышать эту историю?

Она остановилась и подняла голову. Дикарь нисколько ее не интересует, убеждала она себя. Однако рассказ поможет убить время.

– Хорошо, как вам угодно, святой отец.

Он поведал ей о том, как шум битвы заставил его прийти на затерянный среди Нагорья луг, где он увидел лишь тела убитых мужчин, женщин и детей, которые лежали на земле, обагренной их кровью. И о мальчике, который отважно закрыл своим телом братишек и сестру, не думая о своем собственном спасении.

Рассказ так захватил ее, что к тому времени, как священник кончил, Леоноре пришлось отвернуться, чтобы скрыть слезы. Она подумала о своем детстве, прошедшем в холе и неге, в полной безопасности. Всю свою жизнь она принимала благополучие и довольство как должное.

– И кто же дал им приют? – спросила она, уставившись в огонь.

– Диллон, Саттон и Шо стали жить при монастыре. Флэйм была отправлена в близлежащее аббатство, где жила до тех пор, пока братья не послали за ней.

Зная, как горячо любит своих братьев эта девушка, Леонора мягко проговорила:

– Должно быть, для девочки было невыносимо тяжело жить в разлуке с братьями столько долгих лет.

– Да, – задумчиво откликнулся священник. – Эта долгая разлука заставила Флэйм особенно ревниво относиться к братьям. Каждую женщину она считает соперницей, миледи. Особенно, если эта женщина вполне может вскружить голову ее старшему брату. Для Флэйм Диллон – благородный и могучий защитник.

Заметив, что священник пристально смотрит на нее, Леонора снова уставилась на огонь. Она почувствовала, как запылали щеки, но решила, что в этом виноват жар камина, и вернулась на свое место возле отца Ансельма.

– А каким был в детстве Диллон, святой отец?

– Он был серьезным отроком, чем и отличался от остальных. Конечно, и он участвовал во множестве проделок и проказ, которые столь радуют детские сердца, но ему не терпелось поскорее стать мужчиной и отомстить за смерть своих родителей. Эта ярость, сжигавшая его душу, страшила всякого, кому доводилось наблюдать ее.

– Ярость и ненависть к англичанам? – спросила она.

– Да, сначала так и было. Но со временем это изменилось. Ненависть превратилась в более глубокое чувство, направленное против всякой несправедливости. Вот почему именно Диллон был избран для того, чтобы встретиться с вашим отцом и обсудить условия мира между нашими странами. По всей Шотландии Диллон известен как самый благородный и справедливый человек.

– И справедливый человек смог приговорить меня к заключению в этой темнице? – вызывающе возразила она.

Вместо ответа он окинул взглядом уютную комнату, весело потрескивающее пламя камина, покрытые пушистым мехом стулья и скамьи. Медленно поднимаясь на ноги, отец Ансельм мягко проговорил:

– Мне хотелось бы знать, верите ли вы, миледи, что и братья Диллона пребывают в столь же удобном заключении. Или, может быть, они влачат свои дни в холодном и сыром подземелье?

Леонора пристыжено опустила голову.

Отец Ансельм прикоснулся рукой к ее плечу.

– Не хотите ли вы, чтобы я благословил вас перед уходом, миледи?

– Да. – Она опустилась на колени, и он поднял руку, благословляя ее.

Затем, коротко сказав что-то Руперту, он вышел.

Леонора с нетерпением ожидала посещений священника. В его обществе время пролетало намного быстрее. Более того, благодаря своей привычке подкрепляться перед ужином глоточком чего-нибудь крепкого он заимел обыкновение потихоньку проносить в комнату Диллона фляжку с вином, пряча ее в складках своего одеяния. Посетитель и пленница усаживались рядышком, наслаждаясь вином и теплом камина.

Отец Ансельм был отличным рассказчиком. Постепенно Леонора начала видеть портрет Диллона в годы его юности глазами священника. Она представляла себе сильного, очень дисциплинированного и порядочного юношу, который один был в ответе за своих братьев и сестру. По характеру он был прирожденным вожаком и умел сделать так, чтобы остальные следовали за ним, полностью ему доверяя.

– А как случилось, что он стал предводителем клана? – спросила Леонора однажды.

Священник поднес к губам кубок вина и сделал большой глоток, прежде чем ответить ей.

– Горцу недостаточно честолюбия, чтобы повести других за собой. Настоящий мужчина должен пройти испытание в бою. А в сражениях, миледи, Диллон Кэмпбелл не знает себе равных. Устрашая своих врагов, сам он не ведает страха. Он обладает поистине сокрушительной силой. – Отец Ансельм понизил голос: – Я видел его после одного из сражений. В его глазах было такое выражение… – Он покачал головой. – Он словно одержимый. Горе тому, кто навлечет на себя гнев Диллона. Это зрелище одновременно прекрасное и ужасное.

Леонора вспомнила о том, как Диллон ринулся защищать своих братьев. Его не остановили даже мечи сотни английских солдат. Да, в его глазах действительно было необычное выражение. Она отхлебнула вина. Он был великолепен… Именно это слово всегда приходило ей на ум, когда она вспоминала сражение в замке ее отца. Диллон Кэмпбелл был храбрейшим из воинов, которых ей доводилось когда-либо видеть.

Леонора раздраженно поинтересовалась у своего молчаливого охранника:

– А чем ты занимаешься, когда не караулишь меня?

Руперт поморгал. Какое-то мгновение он колебался, не зная, можно ли ему вступать в разговор с пленницей. После бесконечной и неловкой паузы он, похоже, решил, что прекрасная англичанка заслуживает ответа.

– Я довольно часто езжу верхом с Флэйм. Я отвечаю за девочку.

– Ты? Отвечаешь?