Миссис де Уинтер - Сьюзен Хилл Страница 33

Итак, все было позади, довольно скоро я смирилась с этим и распростилась с мечтой о доме, воспоминания о нем приобрели обрывочный характер, и даже когда я пыталась мысленно представить его, убеждалась, что сделать это не в состоянии.

Как быстро мы способны склонить голову перед обстоятельствами !..

Мы задержались в нашей гостинице лишь на срок, достаточный для того, чтобы упаковать остававшиеся там вещи и расплатиться с управляющим, который вел себя весьма нелюбезно, поскольку рассчитывал, что мы останемся на всю зиму.

Но нас это не слишком беспокоило.

- Я хочу так много тебе показать, - сказал Максим. - Бедная девочка, ты жила словно узница, привязанная к унылой камере, и при этом была такой терпеливой. Ну ничего, теперь мы наверстаем упущенное. Довольно нам жить, прячась и таясь.

Он выглядел возбужденным, полным различных планов, и мне передалось его настроение, да это и естественно - я была рада, что впредь мы будем проводить время гораздо интереснее, а главное, что он вышел из своего замкнутого мира, что он весел и бодр. Небольшая лестница на берегу озера внезапно показалась какой-то убогой и третьеразрядной, наша комната - тесной и мрачной. Я закрыла в последний раз ее дверь без сожаления, комната осталась для меня столь же безликой, как и все остальное, несмотря на то что мы прожили здесь довольно долго; здесь ничего не произошло, и совершенно не о чем было вспомнить. Однако когда-нибудь она будет приходить мне на память без всякой видимой причины, когда я буду заниматься делами, не имеющими никакого отношения к этому месту или времени. Здесь прошла часть моей жизни, которая никогда не повторится. Я должна быть благодарна этому времени, думала я, идя по коридору; пока мы жили здесь, я не испытывала ни чувства страха, ни потрясений. Мы жили здесь с Максимом в полной гармонии.

Мы покинули город и сделались неутомимыми путешественниками, находясь в постоянном поиске новых достопримечательностей и свежих впечатлений; мы засиживались в кафе и гостиницах над картами и путеводителями, разложив их перед собой, обсуждали маршруты и изучали расписания поездов. Было такое впечатление, что Максим изголодался по новым местам, им овладела охота к передвижению, он получал от этого удовольствие и боялся что-либо упустить. "Давай съездим сюда, - говорил он. Или: - Собирайся, я свожу тебя вот куда. - Или: - Я никогда не был здесь", - и мы тотчас отправлялись в путь. Мне никогда не припомнить череду гостиниц, крохотных пансионов, чистых маленьких домиков, в которых мы снимали комнаты, в памяти всплывают лишь узоры на шторах, чем-то запомнившееся лицо официанта, скрип окон, когда их закрываешь.

Перед нашими глазами проходили чрезвычайно красивые, захватывающие, незабываемые картины - дома и горы, сады и дворцы, моря и закаты солнца; мы медленно плыли по Рейну на старинной яхте, декорированной золотом и красным деревом, стояли, держась за поручни, или сидели в салоне, любуясь башнями и башенками древних замков на темно-зеленом фоне и отражением на широкой глади реки стоящих на берегу сказочных дворцов. Мне они страшно понравились, должно быть, потому, что были совершенно не похожи на все, что я любила и чего хотела, разительно отличались от того, что я видела или к чему стремилась. Мне хотелось, чтобы путешествие по этой спокойной реке никогда не кончалось.

Максим все еще боялся встретить кого-нибудь из знавших нас людей, однако нашими попутчиками были исключительно немцы или голландцы, и мы не слышали, чтобы кто-нибудь, кроме нас, говорил по-английски. Наши отношения снова стали более тесными, мы отдавали себе отчет в том, что зависим друг от друга. Тем не менее однажды, безо всякой причины, когда мы вместе стояли на палубе и любовались совершенно сказочным лесом на берегу, я взглянула на его руку, на длинные пальцы, которые обхватили латунные поручни, и услышала прозвучавший во мне голос: "Это рука убийцы. Рука, державшая ружье. Этот человек убил свою жену. Ребекку". Я с трудом сдержала крик ужаса, не понимая, откуда это ко мне пришло, напуганная тем, что в глубинах подсознания что-то меня мучает.