Испытание любви - Диана Гамильтон Страница 33

Джеймс говорил ей, что Хью все еще живет в квартире на Найтсбридж. Сейчас он вполне мог быть дома. Еще не наступил тот час, когда он отправлялся в какой-нибудь из своих любимых баров, чтобы выпить.

Оливия неслышно спустилась по лестнице. В доме стояла мертвая тишина.

Она решила не говорить Натану, куда идет. Нет, она вообще ничего ему не будет говорить. Иначе начнутся продолжительные объяснения, которые, скорее всего, его даже и не интересуют.

Натан, должно быть, все еще злился, размышляя о случившейся неприятности – беременности Оливии. Как это теперь скажется на его отношениях с Сашей?

Поймав на набережной такси, Оливия села на заднее сиденье и опять стала обдумывать возникшую проблему. Какой ключ подобрать к Хью? Воззвать к его совести? А разве она у него есть? Угрожать? Но чем?

Ей было нечем угрожать, ведь так? Значит, оставалась его совесть. Очень сомнительное понятие. Как жаль, что она вовремя не сказала Джеймсу, кто именно пустил этот слух, не поделилась с ним своими мыслями. Он мог бы оказать давление… А сейчас уже было слишком поздно.

Решение Оливии обратиться к Хью было инстинктивным. Она тут же ухватилась за эту идею и начала действовать. Хотя, наверное, следовало бы подумать о каких-либо других вариантах. Всю свою жизнь она сама принимала решения, поступала так, как считала нужным. Всю жизнь она надеялась только на себя. С этой привычкой было трудно расстаться.

Подъезжая к дому Хью, Оливия поймала себя на мысли, что, думая об этом человеке, она на время отвлеклась от своих собственных бед. Размышляя над тем, как заставить Хью разрубить затянутый узел проблем и страданий, она забыла о своем разрушающемся браке.

Ей придется увидеться с Натаном. Во что бы то ни стало. Как только она сделает то, что сможет, она вернется в Челси. И тогда они сядут и спокойно обсудят их будущее.

Если он захочет остаться с Сашей – а Оливия была в этом уверена: в чем же еще он собирался признаваться? – то она не станет останавливать его. Но она всегда будет позволять ему видеться с их ребенком. Она никогда не откажет ему в этом. Мысль об отцовстве не доставила ему радости, но Оливия была уверена, что он будет любить своего малыша. Хотя новость застала Натана врасплох.

Оливия покачала головой. Она зря тратит время. На сердце у нее было тяжело от страдания, но постепенно она вернулась в реальный мир.

Она заставила себя подойти к импозантный двери жилого дома, рассмотрела табличку с фамилиями жильцов и нажала одну из кнопок. Надежды, что цель будет достигнута, практически не было. Но она успокаивала себя тем, что, по крайней мере, попыталась что-то предпринять, прежде чем самой увидеться с Ванессой. И в этот самый момент Оливия почувствовала, как кто-то схватил ее за руку и дернул.

– Так вот где свито гнездышко любовников! Стоило ему только позвонить, как ты тотчас помчалась!

– Натан! – задохнулась Оливия. – Как ты здесь оказался?

Натан был в ярости. Никогда прежде Оливия не видела его в таком состоянии. Казалось, сейчас он мог сокрушить все что угодно. Он смотрел на Оливию, прищурив глаза.

– Если ты думаешь, что я уйду, то ошибаешься. Он позвонил – и ты тут как тут. Я хотел собственными глазами увидеть, куда ты направилась. Я ехал вслед за тобой.

В переговорном устройстве послышался мужской голос. Оливия, бросив на Натана безумный взгляд, ответила дрожащим голосом:

– Это Оливия. Мне нужно с тобой поговорить.

Она толкнула дверь, Натан тут же выпустил ее руку и пошел за ней, как тень. Слава Богу, Хью жил на первом этаже. У Оливии не хватило бы сил подниматься по лестнице.

Остановившись у входной двери в квартиру, Оливия повернулась к Натану. На лестничной площадке, казалось, не хватало воздуха, и она чувствовала себя как рыба, выброшенная на берег. Оливия едва дышала, потому что любовь к Натану, несмотря на его слепое увлечение Сашей Ли, доводила ее до безумия.

– Это совсем не то, что ты думаешь. – Она протянула руку и чуть было не коснулась его рукава, но тотчас отдернула ее. По выражению его лица она поняла, что он больше не хочет близости, ни сейчас, ни когда-либо еще. Оливия сглотнула, а в глазах ее блеснули слезы. – Джеймс позвонил мне, чтобы сказать, что до Ванни дошли слухи о нашем с ним, так называемом романе. Она… она очень плохо восприняла все это. Он хочет, чтобы я убедила ее…

– Как он заботлив, – прервал ее Натан, глядя на нее ледяным взглядом. – Так это их квартира, да? Ванни здесь? Мне кажется, ты говорила, что она в больнице. Или я ошибаюсь?

– Да, она в больнице. А это квартира Хью. – По ее щекам текли слезы. – Он распустил эти слухи, и я решила, что только он может все исправить. Он должен сказать правду, признаться во всем. Ванни не стала слушать Джеймса. Так неужели она станет слушать меня?

Натан молчал, но за него говорили его глаза. Казалось, он задавал Оливии тот же самый вопрос.

– Я не вынесу, если она потеряет этого ребенка, – задыхаясь, сказала Оливия. – Я себе этого не прощу. Моя совесть не выдержит.

– А есть такая опасность?

Оливия кивнула. Ее губы дрожали.

– Если вспомнить, что она пережила, подумать о ее нынешнем состоянии…

– Так почему же твой драгоценный Джеймс не заставит своего братца попытаться все исправить?

– Потому что он до сих пор не знает, кто пустил слух.

– Значит, это должны сделать мы. Мы должны заставить негодяя сказать Ванни, что он лгал, – сказал Натан и тут же добавил, как бы, между прочим: – Хотя ложь его еще не доказана. Почему невинная женщина должна страдать? – Но в его тоне слышался ответ на этот вопрос – "Потому что ее муж совершил проступок".

Его крепкий кулак забарабанил по гладкой деревянной панели двери, и Оливия содрогнулась от этого грома. Едва держась на ногах, Оливия вошла вслед за ним в открывшуюся дверь. В прихожей появился Хью в смокинге, черном галстуке и начищенных туфлях. Он явно собирался куда-то выходить.

– Итак… – На лице его была усмешка, маленькие глазки смотрели враждебно. – Оливия! Какой неожиданный приятный сюрприз! К сожалению, я могу уделить тебе только пять минут. Понимаете, спешу на светский раут.

– Ты нам уделишь столько времени, сколько потребуется, – хладнокровно сказал Натан. Оливия заметила, как Хью весь съежился в своем дорогом костюме, поняв, что с Натаном Монро в таком состоянии шутки плохи. Видимо, с ним так никогда не разговаривали.

Все это могло бы показаться смешным, если бы сердце Оливии не разрывалось. Она восхищалась силой Натана, которому не требовалось слов для ее доказательства. Хью попятился назад.

– В таком случае вам лучше пройти в комнату, – пригласил он их.

– Совсем не обязательно. Моя жена может сказать все, что ей нужно, и здесь, в прихожей. – Натан взглядом окинул белые стены холла, толстый синий ковер и позолоченные стулья, стоявшие с обеих сторон небольшого столика у стены. – Оливия?