Роковое кольцо - Сьюзен Виггз Страница 32

– Ваша одежда вот здесь, – горничная указала на ряд вешалок на стене. – Все это одеяние почистили и просушили.

– Спасибо, – пробормотала девушка.

Служанка в дверях остановилась.

– Что еще? – поинтересовалась Роза.

– Моя хозяйка приказала забрать у вас ее одежду.

В глазах Розы вспыхнули искры негодования. Рывком через голову скинула она платье, в котором сегодня вступала в брак. Прядь длинных волос осталась, запутавшись, на пуговице. На пол полетела сброшенная нижняя сорочка. Роза осталась совсем нагой. Вдогонку горничной она приказала:

– Подождите! – и бросила сверху на охапку одежды ночную рубашку. – Отнесите и это! Передайте леди Ровене, что я скорее останусь совсем голой, нежели позволю, чтобы у нее болела голова из-за тряпок!

Служанка вздрогнула.

– Простите, миледи, – сказала она тихим голосом. – Прошу вас, наденьте рубашку. Это мое собственное белье. Леди Ровена ничего не знает о ночной рубашке.

Выражение лица Розы смягчилось.

– Тогда тем более заберите! Вам нельзя давать мне ночную рубашку. Хозяйка разгневается, если узнает!

– Наденьте, мне будет приятно! – настаивала служанка.

В дверь постучали. Роза набросила на себя рубашку, чтобы прикрыть наготу. Слуги внесли ванну.

– Я думала, что вам захочется выкупаться, – сказала служанка. – Ведь у вас сегодня первая брачная ночь.

Роза с удивлением взглянула на женщину.

– Если в замке много слуг – секрета не утаить! – улыбнулась служанка.

– Да, я понимаю, – растерянно проговорила Роза.

Приняв ванну с ароматными травами, она осталась в комнате одна. Устроившись возле маленького камина, девушка предалась раздумьям. Хотя она и испытывала усталость, сон никак не шел к ней. Она легла на постель, укрывшись шерстяным одеялом и меховым покрывалом. Масляная лампа умиротворенно потрескивала. Роза не сводила утомленных глаз с мерцающего пламени.

Вот она и замужняя дама. Но ничего не изменилось. Ее муж не с ней, а должен быть здесь, рядом, нежно обнимать и прижимать к сердцу!

Будучи в первую брачную ночь одна в полутемной холодной комнате, девушка вновь почувствовала себя оскорбленной. Разве все эти дни она не следовала за Гаретом тихо и покорно, без жалоб и лишних вопросов? А что заслужила? Ничего! Мечта так и осталась недостижимой мечтой!

Роза откинула покрывало в сторону и опустила босые ноги на холодный пол. Она не собирается придерживаться условия Гарета о целомудренности брака! Со всеми остальными условиями она не может не согласиться, однако пришло время, когда придется самой позаботиться о своем счастье.

В высокой вазе на подоконнике стоял цветок, галантно преподнесенный ей певцом. Роза приколола его к волосам. Это было единственное украшение, которое она могла себе сейчас позволить. Девушка была уверена: Гарет все поймет.

Бесшумно, как привидение, мелькнула в темном коридоре тень с цветком в волосах. Роза довольно быстро отыскала спальню мужа. Дверь была полуоткрыта. Она проскользнула в комнату и хотела было окликнуть Гарета, но его имя замерло на устах. Он стоял у окна уже полураздетым. Голова склонилась на грудь, плечи опущены – словно невидимая глазу тяжесть пригнула его к земле. Душа лорда Хока была угнетена непосильной ответственностью, обрушившейся на него внезапно. Сердце Розы разрывалось от любви и сострадания.

Она шла к нему, чтобы потребовать отмены его условия о целомудренности отношений. Она хотела, чтобы он относился к ней, как к жене. Но, почувствовав, что он устал от бремени забот, Розе стало неловко заводить об этом разговор.

– Гарет! – позвала она, вложив в призывный шепот всю свою любовь.

Он поднял голову и удивленно посмотрел на нее. Хок сразу заметил и распущенные волосы, и складную тоненькую фигуру, и приколотый цветок. Довольно резко он спросил:

– Что случилось?

– Я не могу заснуть, – с нервным смешком произнесла Роза. – И вовсе не потому, что прошлой ночью я хорошо отдохнула. Скорее, это потому, что сегодня у нас с тобой первая брачная ночь.

Он сверкнул глазами в ее сторону. Цветок алел возле лица. Хок помрачнел. С трудом погасил он поднимавшуюся волну гнева. Каждый мускул его тела напрягся.

Роза глубоко вздохнула. Лучше поговорить, когда у Гарета изменится к лучшему настроение и он подобреет, но сейчас продолжать разговор опасно.

– Гарет, я все думаю о твоем отлучении от церкви. Это действительно несправедливо! Неужели все это правда – о чем ты говоришь? А что Кеннет думает о Морлейской епархии? – резко сменила тему беседы Роза.

– О, Господи! Ты забыла, что эти люди сотворили с моим конем? А другие их дела? От них можно ожидать самого тяжкого преступления! В епархии все продается: индульгенции, церковные должности…

– Король Эдуард придет в ужас, когда это узнает.

– Не сомневаюсь в этом. Сомневаюсь только в том, что он когда-либо это узнает.

– Нам следует открыть ему глаза на творимые Талворком беззакония. Король должен в конце концов узнать правду!

– Я тоже так думаю, но посмотри, во что они меня превратили! – в его голосе слышались и тоска, и злоба.

– Гарет, я хочу поговорить с королем.

Он замотал головой.

– Это невозможно! Его величество очень ценит Талворка. Король относится к нему с большим уважением. Он тебе не поверит. Ты станешь посмешищем для всего двора, или, того лучше, тебя накажут за клевету.

Роза подошла к Гарету поближе.

– Отвези меня ко двору. Я хотя бы попробую…

Он обнял ее за плечи.

– Со своей добротой ты там пропадешь!

Хок отвернулся, сквозь окно на него глянула темная осенняя ночь.

Роза проследила за его взглядом. На чёрном небосводе яркие звезды были рассыпаны, как серебряные монетки. Вдруг где-то запел соловей. Она прижалась к нему.

– Гарет! Ты самый дорогой мне человек! Позволь мне все-таки попытаться открыть королю глаза!

Роза почувствовала, что Гарет готов уже согласиться с ее затеей попасть во дворец. И еще она поняла, что именно сейчас стала для него очень много значить в жизни.

Девушка отколола цветок и, напевая, посвященные ей куплеты, приложила розу к груди Гарета.

– «Роса, цвет излюбленный…» – она подняла голову, и бутон нежных губ оказался рядом с лицом Гарета. – «… покорен тобой возлюбленный».

Хриплый страстный стон вырвался из глубины груди Хока, и перед тем как слились их губы, она увидела, что его глаза неожиданно затуманились печалью.

Поцелуй был долгим, будто Гарет захотел испить сладость ее губ до дна. Она растаяла в горячих объятиях. Его язык приводил ее в трепет, сердце неистово билось. Она все крепче прижималась к мужу, чувствуя под ладонями упругие мускулы его спины. Тело Хока словно оживало у нее под руками. Она чувствовала нараставшую силу его страсти. Большое сердце стучало, как молот.