Роман с призраком - Барбара Картленд Страница 32

Пристально взглянув в ее глаза, он с недоверием спросил:

— А вы правда придете? Или это просто уловка, с помощью которой вы собираетесь от меня избавиться?

— Разумеется, нет! — с жаром возразила Демелса.

Граф Треварнон понял, что это чистое создание не имеет в своем арсенале традиционного запаса дамских хитростей, применяемых светскими красавицами для привлечения кавалеров.

— Я приду, — пообещала Демелса. — Если вы вправду этого хотите.

— Не сомневайтесь в этом, — сказал граф. — Мне необходимо с вами поговорить.

Он знал, что последняя фраза прозвучала как приказ, и чувствовал, что повелительный тон подействовал на собеседницу.

— Я приду, — повторила Демелса. — Но вы должны как можно скорее покинуть эту комнату.

— А я найду выход? — спросил граф.

— Если возьмете свечу, вы его не пропустите.

С этими словами Демелса вручила ему свечу и выпроводила из комнаты.

Спустившись до просторной лестничной площадки, граф Треварнон без труда нашел дверь, которая вела в его комнату, и, отодвинув засов, попал прямо к себе в спальню.

Гости еще не разошлись, и граф, никого не встретив на своем пути, по боковой лестнице вышел из дома во двор.

В густых сумерках он стал пробираться к садику, где На грядках по-прежнему росли целебные травы.

Погруженный в свои мысли, он зашел в беседку, надеясь, что Демелса непременно туда заглянет.

В воздухе стоял опьяняющий запах жимолости, который теперь навсегда был связан в его представлении с маленькой хозяйкой этого дома, Сидя на деревянной скамье, граф Треварнон размышлял о том, что ни один из его многочисленных романов не начинался так странно и интригующе.

В ожидании Демелсы он почувствовал давно забытое волнение от предвкушения встречи с женщиной. Это было для него внове. Прежние любовные приключения слились для него в безликую череду, знакомства — приелись.

Он почувствовал себя восемнадцатилетним юношей, а не закоренелым циником средних лет, все изведавшим и от всего уставшим, каким давно себя привык считать.

А что, если, несмотря на обещание, Демелса предпочтет избежать этой встречи? Эта мысль графу Треварнону была неприятна.

Он утешил себя тем, что такое чистое создание не может лгать.

Однако ожидание затягивалось, и его сомнения нарастали.

Демелса могла испугаться в последний момент, или какое-то непредвиденное обстоятельство помешало ей покинуть свое укрытие.

Когда граф уже был готов расставься с надеждой, в темноте показался знакомый белый силуэт.

Она шла к нему легко, как будто не касаясь земли, и сегодня, как никогда, была похожа на призрак. Если бы граф только что не разговаривал с ней, он и сам бы усомнился в реальности своего видения.

Когда Демелса подошла поближе, граф Треварнон вышел ей навстречу.

— Извините, если заставила вас ждать, — начала она. — Потайная дверь в сад так заросла кустарником, что я с трудом ее открыла.

— Главное. — что вы пришли, — ответил граф Треварнон.

И словно боясь, что девушка в любой момент растворится во мраке, поспешно продолжил:

— Я хотел поблагодарить вас за победу своего Крусадера…

— Я тоже хотела поблагодарить вас за победу Крусадера, — перебила его Демелса. — Это было замечательное зрелище.

— И все это во многом ваша заслуга, — подхватил граф Треварнон. — Для меня это был лучший заезд в жизни, и не потому, что в нем победил мой жеребец, а потому, что вы его смотрели.

Демелса поняла, что и она выделила для себя этот заезд именно потому, что его смотрел граф Треварнон, только раньше не отдавала себе в этом отчета.

»— Я хочу сделать вам подарок в память об этой победе. Только, право, не знаю, что вам подарить.

— Мне ничего не надо! — запротестовала Демелса. — Вы не должны этого делать!

— Но почему? — удивился граф, впервые столкнувшись с подобным бескорыстием.

— Потому что мне не следует принимать от вас подарки, к тому же пришлось бы объяснять, откуда взялся подарок, а это повлекло бы за собой новую ложь. Я и так зашла слишком далеко, — покачала головой девушка.

Граф молчал. Наконец он спросил:

— Неужели вы говорите это искренне? Вы понимаете не хуже меня, Демелса, что то, что нам вместе с вами довелось пережить, делает нас больше, чем просто знакомыми.

Он сделал паузу, надеясь получить ответ, но Демелса, потупившись, молчала.

Граф продолжал:

— Вы же не можете всерьез полагать, что в субботу, когда закончатся скачки, я просто так — возьму и уеду, навсегда распрощавшись с вами и забыв то, что здесь произошло?

Демелса по-прежнему молчала.

— А вы, Демелса, сможете забыть меня? — настаивал граф Треварнон. — Мне никогда не удастся вычеркнуть ваш образ из своей памяти.

Помедлив, Демелса решилась сказать:

— Я никогда не забуду вас и буду за вас молиться.

— И, по-вашему, этого достаточно? Я хочу встречаться с вами, видеть вас, Демелса. И больше всего на свете мне хотелось бы заключить вас в объятия и поцеловать.

Казалось, от страсти, которой были проникнуты эти слова, накалился воздух.

Граф Треварнон добавил:

— Не могу припомнить, чтобы мне приходилось просить у женщины разрешения ее поцеловать. Но я не хочу вас напугать, боюсь, что вы снова исчезнете, превратившись в Белую Женщину.

Он замолчал, а когда заговорил снова, его голос дрогнул:

— Демелса, можно мне вас поцеловать? Не дождавшись ответа, Вэлент протянул руки, но не решился прикоснуться к девушке.

— По-моему, если бы вы меня поцеловали, это было бы чудесно… но это… нехорошо.

— Нехорошо? — переспросил граф Треварнон, опуская руки.

— Я слышала, как вы страдали в детстве… — Голос Демелсы был полон сочувствия. — И мне жаль, что вы оказались несчастливы в браке. Тем не менее вы принадлежите другой женщине.

— Неужели вы имеете в виду мою жену? — изумился граф Треварнон.

— Вы женаты. Брак — священен, — просто сказала Демелса. — Вы принесли обет перед лицом господа.

— В моих обстоятельствах никто не вправе требовать от человека верности обету, — возразил граф Треварнон.

— Я все это понимаю. Однако у меня все равно было бы чувство, что я поступаю дурно, и это отравило бы любовь… которую я могла бы к вам испытывать.

Граф застыл как вкопанный, осмысливая услышанное. Ему никогда не приходило в голову, что возможен подобный ход мыслей. Это лишний раз доказывало, что Демелса была ничуть не похожа на прочих знакомых ему женщин.