Жена или жертва?.. - Филлис Уитни Страница 32

Гленда слегка похлопала отца по руке. Щеки ее вспыхнули, и она с вызовом посмотрела на бывшего мужа.

— У Дины просто талант находить странствующих рыцарей, не так ли? Забавно, что ты наткнулся на нее в лесу, чтобы спасти и принести домой!

— Ты попросила капкан у Кейта, — обвинил ее тот, — и сама поставила его на этой тропинке.

— Прекрати! — прервал его Гленн. — Мы знаем твое отношение к Чандлерам, но такие дикие измышления…

— Твоя жена могла оказаться в госпитале со сломанной ногой, — огрызнулся Трент. — Тебе следует лучше заботиться о ней! — Он прикоснулся к моему локтю, и его глаза потеплели. — До свидания, Бернардина, — сказал он и вышел из гостиной.

В его голосе была такая нежность, что я чуть не расплакалась. Когда за ним закрылась дверь, я почувствовала, что потеряла единственного человека, который мог бы защитить меня от клана Чандлеров.

Гленн подошел ко мне, обнял за плечи, мягко посадил в кресло и опустился на одно колено, чтобы осмотреть мою лодыжку.

— Думаю, мы обойдемся без госпиталя, Дина. Это просто ссадина, хотя, возможно, когда она подживет, будет небольшой синяк.

Я почувствовала, что теряю терпение, и разозлилась.

— Конечно, мне не нужен врач! Трент только сказал, что такое могло случиться. Капкан слегка поцарапал меня. Он захлопнулся на ветке, которую я сунула в кучу мусора.

— А зачем тебе понадобилось совать ее туда? — поинтересовалась Гленда.

Я встретилась с ней глазами, и если до этого момента у меня и оставались какие-то сомнения в том, что она замешана в этой истории, то теперь они бесследно исчезли. Сейчас она издевалась надо мной, а совсем недавно готовила ловушку, даже не думая о том, что в нее мог попасть любой прогуливающийся по берегу человек. Запущенный в мою голову ведьмин шар еще можно было объяснить ее несдержанностью. Но капкан говорил о хорошо рассчитанном умысле.

— Твоя сестра хочет избавиться от меня, — громко сказала я мужу.

Ответом было молчание, но меня не покидало ощущение, что тройка Чандлеров снова сплотилась, готовая противостоять такой глупой вспышке.

— Если вы не возражаете, — сказал Колтон, игнорируя мои слова, — я бы хотел продолжить дискуссию, которая была прервана появлением Дины.

Я поняла, что он может быть таким же холодным, как его дочь. А Гленн, услышав слова отца, тут же забыл обо мне.

— Да, — заявил он. — Я за то, чтобы показ состоялся. Я готов.

— А я нет! — воскликнула Гленда. — Я не удовлетворена своими набросками. Я пыталась рисовать пастелью, акварельными красками, почти закончила портрет Кейта маслом, сделала полдюжины эскизов карандашом, но это все не то.

— Я считаю, что сейчас самое подходящее время посмотреть ваши работы, — сказал Колтон. — Завтра утром я уезжаю в Нью-Йорк, чтобы отвезти свои картины, и вернусь через пару дней. Так что сегодня днем мы устроим один из наших показов, как делали всегда. И больше никаких возражений. Я был и остаюсь вашим наставником, не так ли?

Гленда выглядела обиженной, но ее брат с восторгом повернулся ко мне.

— Пойдем наверх, в мансарду, любовь моя. Я хочу сделать еще кое-что, прежде чем Колтон увидит мою работу. Ты ведь сможешь подняться по лестнице, правда?

Все это время Номи спокойно сидела у камина, но сейчас она поднялась и оттолкнула Гленна — маленькая решительная фигурка с короной белых волос.

— Как ты можешь быть таким эгоистом? Пойдем со мной, Дина, — обратилась она ко мне. — Помнишь, что я говорила тебе? Чандлеры не способны думать о других людях. Вот если бы вред причинили одному из них, тогда бы они подняли шум. Пойдем на кухню, я согрею воду, чтобы промыть рану, и сделаю тебе повязку. Она не поднимется сейчас наверх, Гленн, — твердо заявила она племяннику. — Я не допущу этого.

Но когда моя лодыжка была обработана и перевязана, а боль почти стихла, я все-таки поднялась в мансарду.

Я четко понимала, что с сегодняшнего дня мне следует остерегаться Гленды, так как на помощь Гленна рассчитывать не приходится. Но если он хотел, чтобы я поднялась наверх, я должна была это сделать.

Пока Номи готовила повязку, она объяснила мне, что такое «показ».

Когда близнецы были совсем юными и только учились рисовать, отец давал им возможность работать самостоятельно. Он не вмешивался, не критиковал их работу и даже не давал советов. Но когда рисунки детей достигали определенной степени готовности, Колтон объявлял, что собирается устроить «показ». При этом он не только сам давал профессиональную оценку творчеству детей и выслушивал их мнение о работах друг друга, но и представлял им свои собственные произведения и готов был принять их критику в свой адрес.

— Таким образом он был в курсе всего, что они делали, — рассказывала Номи, — но в то же время не навязывал им свои собственные вкус и взгляды. Он признает, что Гленн или Гленда добились успеха, даже когда это идет вразрез с его собственными пристрастиями. Но от посредственной работы он может и камня на камне не оставить, поэтому близнецы немного побаиваются таких «судных дней».

Безусловно, это был интересный подход к воспитанию детей, который к тому же дал хорошие результаты, но я слушала Наоми вполуха, так как все еще не могла оправиться от пережитого потрясения.

— А что вы думаете о капкане, поставленном на тропинке? — спросила я.

Она не поднимая глаз, обернула мою лодыжку бинтом. Точно так же, как когда Гленда швырнула в меня ведьминым шаром, эта женщина не хотела обсуждать поведение своей племянницы. Я никак не могла понять, почему Наоми боится вмешаться и принять чью-то сторону, ведь обычно она высказывала свое мнение достаточно свободно.

— Никто не собирается выяснять, как он туда попал, — задумчиво проговорила я. — Колтона и Гленна совершенно не волнует, что Гленда хотела навредить мне, и они считают, что ничего особенного не произошло.

— Они просто реалисты. Поскольку тебе не причинили особого вреда, они занялись своими делами. Чандлеры никогда не признают тот факт, что капкан был расставлен умышленно. Тебе повезло, что там оказался Трент Макинтайр.

— Он так добр ко мне, — сказала я. — Несмотря на то, что я одна из Чандлеров.

— Нет, ты не одна из Чандлеров, — фыркнула Номи, — и никогда ею не станешь. Так же как Элизабет. Или я. И когда ты осознаешь эту непреложную истину, то перестанешь искать защиты от одного из них у остальных. Перед лицом опасности они смыкают ряды. Ты видела это сегодня.

— Но я почти не пострадала, — напомнила ей я. — Если бы случилось что-то более серьезное, Гленн бы огорчился.

— Безусловно, — согласилась она, но в ее голосе звучали нотки горькой иронии. — Ведь тогда он лишился бы своей лучшей модели. Конечно, ему бы это не понравилось.

Я вырвалась из ее рук, с трудом натянула замшевую туфлю на забинтованную ногу и оставила пряжку незастегнутой.