Семейные узы - Даниэла Стил Страница 32

— Все отлично. — Голос Теда внезапно охрип. Он проводил с Патти все время, когда детей не было рядом, и не имел свободной минуты. Носился к ней в дом и обратно или занимался любовью. Неделями не встречался с друзьями. Но ничего этого он не стал рассказывать тете. Не сообщать же ей о романе с женщиной старше его на двенадцать лет. Энни никогда этого не поймет, да он и сам временами не понимал себя. Так случилось, и все. Теперь эти отношения жили собственной жизнью и развивались со скоростью света, летели вперед, как поезд-экспресс, а за штурвалом сидела Патти.

— Заезжай домой хоть иногда. Пообедаем вместе. Я по тебе соскучилась.

Тед вздохнул. У него не оставалось времени ни на что, кроме Патти.

— По крайней мере Кейт будет рядом с тобой и поможет. — Он чувствовал себя виноватым, что редко навещает Энни, но у Патти всегда находилось для него какое-нибудь дело, она хотела, чтобы он каждую минуту был рядом.

— Я бы предпочла, чтобы она вернулась в колледж, — печально произнесла Энни.

— И я. Позвоню ей, тебе тоже, — пообещал Тед.

Повесив трубку, Энни занялась делами. Костыли очень мешали. Переносить с места на место чертежи и папки оказалось труднее, чем она рассчитывала. К тому же боль в ноге не унималась.

Наконец она опустилась в рабочее кресло, и тут зазвонил телефон. Секретарь сказала, что ее спрашивает некий Томас Джефферсон. Энни удивилась, взяла трубку и сразу спросила о руке.

— Сломана, — разочарованно сообщил Том. Он-то рассчитывал, что это растяжение. — А как ваша щиколотка?

— Просто сильное растяжение. Но ковылять на костылях ужасно тяжело. — За час в офисе она устала так, будто трудилась весь день. Боль в ноге пульсировала все сильнее.

— Представляю. Со мной такое было однажды, когда играл в школе в баскетбол. — Том вдруг сменил тон: — Энни, наше знакомство доставило мне огромное удовольствие. Вы позволите пригласить вас на ленч? Или давайте сходим на «Лурд».

Энни рассмеялась:

— С удовольствием. Я имею в виду ленч, а не «Лурд». Хотя это тоже неплохо. Мне всегда хотелось его увидеть.

— Мне тоже, — непринужденно произнес Том. Энни решила, что он не женат, но спрашивать не стала. Речь идет о дружеской встрече двух инвалидов, при чем тут вопросы о супругах? В их знакомстве нет ничего романтического. — Как насчет завтра? — предложил он. — Сможете выбраться на улицу с костылями?

— Как-нибудь. У меня нет выхода. Нельзя бросать объекты без присмотра.

— Ну, пару дней они подождут. — Потом он предложил пойти в маленький французский ресторанчик. Энни его знала, ей там нравилось. Договорились встретиться завтра в полдень. Энни радовалась неожиданному развлечению, вот только бы суметь добраться туда.

— Я порежу ваш кусок мяса, — со смехом предложила она.

Том рассмеялся:

— А я отнесу вас в такси.

Энни была взволнована. Будет интересно узнать его поближе. Том показался ей умным и приятным собеседником. И внешне хорош.

День тянулся бесконечно долго. Пришлось отменить несколько встреч. На два объекта она отправила ассистентку. Позвонила Кейти и говорила очень заботливо. В четыре часа Энни наконец сдалась и решила уехать домой, правда, забрав с собой два огромных пакета с документацией. Дома она приняла обезболивающую пилюлю и вздремнула, а вечером увидела по телевизору Тома. Он выглядел абсолютно нормально, если не считать гипса на руке. Манжета рубашки была подвернута, Том не мог надеть пиджак. Но он явно был в прекрасном настроении и на экране смотрелся замечательно.

Когда на следующий день Энни вошла в зал ресторана, Том ждал ее за столиком. Она уже довольно ловко управлялась с костылями, но Том все же прошел к двери, чтобы ей помочь.

— Мы похожи на парочку пострадавших в железнодорожной катастрофе, — улыбнулся он, провожая ее к столу. — Спасибо, что пришли. Позавчера мы так приятно с вами поболтали.

Сев за стол, оба заказали чай со льдом. Энни сказала, что от алкоголя свалится со своими костылями, а Том объяснил, что никогда не пьет спиртного за ленчем. Выбрав еду, он сразу взялся за дело.

— Позавчера я не спросил вас… Вы ведь не замужем? — с надеждой поинтересовался он. Энни улыбнулась. Ни к ней, ни к нему в госпиталь никто не пришел. Оба явно были одиноки, но Том хотел удостовериться.

— Нет, а вы? — Энни снова улыбнулась.

— Разведен. Был женат восемь лет и уже пять лет как развелся. Моя работа не способствует счастливому браку. Я много ездил, часто уезжал надолго. В конце концов мы решили, что ничего не получится. Потом она вышла замуж за другого. Мы сумели сохранить приличные отношения. Теперь у нее двое детей. На это у меня тоже никогда не хватало времени, а для нее это было важно. Я не виню ее. Сам я думал, что не стоит заводить детей, если никогда их не видишь, а сейчас уже поздновато. — Том говорил без всякого огорчения. — Вы тоже развелись?

Возраст и внешность Энни заставили его думать, что иначе и быть не может. Том очень удивился, когда она отрицательно покачала головой.

— Я никогда не была замужем, — спокойно произнесла Энни, также без обиняков отвечая на его прямые вопросы. Энни не чувствовала себя неудачницей, просто констатировала факт.

— Значит, детей нет? — сделал вывод Том.

В ответ Энни покачала головой, а потом вдруг кивнула. Том ничего не понял.

— У меня нет детей, и все же они есть, — улыбнулась Энни. — Моя сестра и ее муж погибли шестнадцать лет назад в авиакатастрофе. Мне достались в наследство их трое детей. В то время им было пять, восемь и двенадцать лет. Теперь они взрослые, во всяком случае, заявляют мне, что взрослые. Но иногда я в это не верю. Лиз сейчас двадцать восемь лет. Она редактор в «Воге». Тед учится на юридическом факультете Нью-Йоркского университета. Ему двадцать четыре. А Кейти — художница. Ей двадцать один, и она учится у Пратта. Вернее, училась до прошлой недели, а сейчас решила взять академической отпуск и пропустить семестр. Меня это страшно расстроило. Такова моя история, — с улыбкой закончила Энни.

Том молчал. Услышанное произвело на него глубокое впечатление.

— Нет, это их история, — наконец произнес он. — А какова ваша?

— Эти дети и есть моя история, моя жизнь, — призналась Энни. — В тот момент я только что окончила архитектурный факультет, и вдруг мне досталась целая семья. Когда тебе двадцать шесть лет, то ни на что другое не хватит ни времени, ни сил. Сначала я вообще не представляла, как жить дальше, но в конце концов справилась и всему научилась.

— А сейчас? — Том вдруг заинтересовался ситуацией. Вчера он не предполагал ничего подобного, они вообще не говорили о личном. Физическая боль занимала все мысли.

— Когда я смогла наконец вздохнуть, оказалось, что дети выросли. Правда, Кейти сейчас вернулась домой, но прежде она три года жила в общежитии. Никак не могу привыкнуть, что у каждого из них собственная жизнь, а мне остается только сидеть и беспомощно наблюдать, как они делают глупости, например, бросают учебу. Я так по ним скучаю.