Клад вишнуита - Бонкимчондро Чоттопаддхай Страница 32

Бой немедленно прекратился. Противники замерли, сжимая в руках оружие. Так вдруг неожиданно стихает и превращается в спокойную водяную гладь бушующее море, когда внезапно прекращается шторм.

Деви глянула по сторонам и увидела Броджешора, который, не желая оставлять ее одну, неотступно следовал за ней с самого начала сражения.

— Держи этот флаг, вот так, — сказала она ему. — А я пойду посовещаюсь с Ниши и Дибой. Если появится Ронгорадж, передай ему, чтобы он шел ко мне.

Она вручила ему полотнище и ушла, Броджешор послушно поднял его над головой. Вскоре к нему подскочил Ронгорадж.

— Ты зачем выставил белый флаг? — с гневом накинулся он на него.

— Рани приказала, — спокойно ответил Броджешор.

— Рани? — удивился Ронгорадж. — А ты-то сам кто?

— Не узнаешь?

Ронгорадж внимательно посмотрел на него.

— Так-так, — проговорил он. — Значит, Броджешор-бабу? Зачем же ты пожаловал сюда? Отцу своему помогать? А ну-ка, связать его! — крикнул он ратникам.

Он был совершенно уверен в том, что оба они, и отец и сын, стремились любой ценой выдать рани врагам.

Тут же подскочили двое молодцов. Броджешор не стал сопротивляться.

— Можете вязать, — сказал он, — только объясните мне, почему при виде этого флага все прекратили драться?

Ронгорадж насмешливо посмотрел на него.

— Ты что же, дитя малое? — спросил он его. — Не знаешь, что англичане всегда прекращают бой, если противник выкинет белый флаг?

— Не знаю, — честно признался Броджешор. — Но все равно я тут ни при чем. Я только выполнял приказ рани. Можешь пойти к ней и проверить. Она, кстати, велела тебе немедленно идти к ней.

Ронгорадж отправился к Деви. Дверь ее каюты оказалась запертой.

— Рани-ма! — крикнул он.

— Это ты, Ронгорадж? — спросила Профулла.

— Я. На нашем баркасе подняли белый флаг, и сражение прекратилось, — сообщил он своей повелительнице.

— Это я приказала, — ответила Деви из-за двери. — Ты возьми этот флаг и отправляйся с ним к господину лейтенанту. Передай ему, что я сдаюсь.

— Пока я жив, этому не бывать! — гневно крикнул Ронгорадж.

— А как мне быть, когда ты погибнешь? — поинтересовалась Деви. — Кто тогда станет меня защищать?

— Все равно, я не допущу этого, — решительно заявил Ронгорадж.

— Не говори глупости, — пристыдила его Деви. — Рассуди сам, долго ли мы с дубинками продержимся против их ружей?

— Может, и продержимся, — упорствовал тот.

— Во всяком случае, кровопролития я больше не допущу, — твердо сказала Деви. — Скорее с собой покончу, чем соглашусь, чтобы гибли люди. Выйду и подставлю грудь под пули. Ты знаешь, никто меня не удержит. Но ты не бойся. Я сдаюсь для того, чтобы вырваться от них и уйти, только не ценой гибели людей. Тут ты должен мне помочь. Ты ведь знаешь, у меня много денег, а служащие Компании падки на золото. Им только покажи его. Никто из них не заподозрит обмана и подвоха.

Все это Деви говорила, чтобы успокоить Ронгораджа. На самом деле она не допускала и мысли о том, чтобы подкупить кого-нибудь. Однако она знала, что ее прямодушному полководцу никогда не постичь всех тонкостей ее замыслов, и потому не стала с ним откровенничать. Понимала она и то, что с англичанами ей следует быть осторожной и осмотрительной, чтобы те не расстроили ее планов. Она решила встретиться с лейтенантом, вступить с ним в переговоры и непременно добиться от него обещания свободы и безопасности для мужа, свекра и подруг. Она прекрасно все рассчитала и заранее отчетливо представляла себе, что и как произойдет, словно видела все последующие события в волшебном зеркале.

— Ты, однако, не забывай, что золото, которым ты собираешься подкупить англичан, находится на этом баркасе, — напомнил ей Ронгорадж. — Стоит им захватить корабль, как они станут хозяевами твоего богатства.

— Нет, судно не должно оказаться в их руках, — заявила Деви. — Договорись с ними, чтобы они не трогали ни баркаса, ни тех, кто на нем. Они получают только меня. На этих условиях я и сдаюсь.

— А если они не согласятся и вздумают разграбить баркас? — предположил осмотрительный Ронгорадж.

— Тогда сражение возобновится. Предупреди лейтенанта, что стоит им ступить сюда, как наши ратники вновь возьмутся за оружие. Если он согласен на такие условия, то я сдаюсь, а иначе — нет. Скажи ему, чтобы не думал, что его обманут. Я сама явлюсь к нему.

Тут только Ронгорадж сообразил, что у Деви есть какой-то хитроумный замысел, и перестал с ней спорить.

— Где Бховани-тхакур? — спросила его Деви.

— Был тут. Дрался вместе со всеми. Я передал ему твое повеление, но он отказался его выполнить. Наверное, он все еще на берегу, среди ратников.

— Тогда вначале иди к нему и скажи, чтобы он забирал людей и уводил их берегом. Пусть все уходят. Мне вполне хватит тех, кто на баркасе. Биться за меня теперь никому не придется, сам создатель пришел мне на помощь. Если же он начнет возражать, посоветуй ему глянуть на небо. Он поймет.

Ронгорадж поднял глаза и увидел, что черная туча заволакивает небосвод.

— Хорошо, мать, — согласился он. — Дозволь только сперва связать Броджешора, сына этого доносчика Хорболлоба Рая. Я только что застал его тут. Он явно что-то затевает.

Ниши и Диба не удержались от смеха.

— Нет, вязать его не надо, — ответила Деви. — Отведи его наверх, на крышу, и пусть сидит там до тех пор, пока Диба не позовет его вниз.

Ронгорадж так и поступил. Препроводив Броджешора к месту его заключения, он отправился к Бховани-тхакуру и слово в слово передал ему приказ Деви. Бховани взглянул на потемневшее небо и пошел к своему войску. Собрав всех ратников — и тех, кто еще не вышел из воды, и тех, кто был на берегу, он приготовился не мешкая уходить вдоль Тисты.

Тем временем Диба с Ниши подошли к бородачам-гребцам, тоже одетым в форму ратников, и шепотом что-то сказали им.