Необдуманное пари - Эмма Радфорд Страница 32

Джоан добрую минуту смотрела на телефон.

Вот оно! Вот тот шанс, который, наконец, позволит дать понять Полу, что ты к нему испытываешь, сказала она себе.

Джоан встала, охваченная дрожью. Чудо — вот что ей сейчас нужно.

Она схватила уже потрепанный экземпляр «Гадкого утенка». «Покажись ему с неожиданной стороны, — советовала брошюра. — Мужчины любят, когда нарушается привычный ход вещей. Они всегда хотят чего-то нового, захватывающего».

Джоан стала читать дальше. «Встреть его у дверей…»

— О Боже! — Она почувствовала, что краснеет, а ведь была в комнате одна. — Не знаю, смогу ли я это сделать.

Но разве у нее есть выбор? Он видит в ней сорванца, одного из «клобучников», ближайшего и старейшего друга. Он только начинает смотреть на нее как на потенциальную любовницу. Она должна заставить его изменить угол зрения… Объедините в одном лице друга и любовницу — и вы получите отношения, за которые стоит бороться.

Джоан сделала глубокий вдох и устремилась к шкафу. Она достала свое последнее творение — простое, элегантное и весьма подходящее к случаю. Маленькое платье-халат глубокого синего цвета завязывалось на талии атласной лентой. Оно открывало и подчеркивало все, что нужно, и было на редкость порочно сексуальным. Нужна была смелость, чтобы надеть его… Но с другой стороны, смелость нужна и для того, чтобы сделать то, что она собиралась.

Пол приехал домой, переоделся и стал ждать Джоан. Он не даст ей заговорить первой, не будет приближаться к ней. Он изложит ей проблему и послушает, что она скажет. Если только ему удастся держаться подальше от нее, если он сможет сохранять сосредоточенность, тогда, возможно, они смогут выйти из передряги живыми.

Он насмешливо улыбнулся. Хорошо, он преувеличивает. Но не намного. Ситуация сводит его с ума, и он скоро дойдет до ручки. Он без конца истязает себя образами Джоан — в спортивном баре, на новоселье, на его диване. Если она наденет какую-нибудь свою «простенькую, но сексуальную» модель, он не знает, что сделает… то ли набросит на нее пляжное полотенце, то ли овладеет ею прямо на полу гостиной.

Пол взглянул на шкаф в холле. Может быть, достать пляжное полотенце — просто на всякий случай. Как бы там ни было, но он уже на пределе.

Раздался звонок, и Пол вздрогнул.

— Возьми себя в руки, старина, — приказал он себе и, моля Бога, чтобы тот даровал ему силы, открыл дверь.

Джоан зачесала волосы назад, и из-за косметики ее глаза казались подернутыми дымкой, а губы — манящими. Пол быстро отвел взгляд от ее лица. По счастью, на ней была толстая серая шерстяная куртка… по-видимому, надетая поверх одного из ее маленьких платьиц, поскольку подола не было видно. Джоан была в туфлях на низком каблуке. Пол поспешил перевести взгляд с ее ног на ручку двери, поскольку долгое их рассматривание могло привести к сценарию «овладения на полу».

— Входи, — нервно произнес он. — Принести чего-нибудь выпить?

— Стакан воды, — сказала Джоан.

Как ни странно, она нервничала не меньше. Возможно, это реакция на меня, подумал Пол. В последнее время я доставляю ей уйму неприятностей. Нет ничего удивительного, что она чувствует себя неуютно в моем присутствии. Плюс еще эта сцена в прачечной… Да, чем скорее мы во всем этом разберемся, тем лучше.

— Помочь тебе снять куртку? — спросил он.

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами — так, словно Пол предложил ей убить кого-нибудь.

— А, ладно, оставайся в куртке. Так даже лучше, — решил он, тяжело роняя слова. — Мне нужно сказать тебе кое-что, и ты должна выслушать, не перебивая.

Джоан кивнула, легонько прикусив нижнюю губу. Пол изо всех сил старался не позволить этой маленькой уловке отвлечь себя.

— Джоан, мы… — начал он, затем остановился. — Я хочу сказать, что… — Он сделал глубокий вдох и мысленно подбодрил себя: давай же, Пол, просто нырни! — Мы целовались, Джоан. И не раз.

Несколько мгновений она смотрела на него, затем рассмеялась.

— Знаю. Я тоже там была, помнишь?

Ее смех немного разрядил напряженность. Мгновение спустя он тоже хохотнул.

— Время от времени я забываю, с кем говорю. Джоан, нам нужно обсудить все это.

Она улыбнулась, склонив голову набок.

— Хорошо. Что именно ты хочешь мне сказать?

Несколько мгновений голова оставалась совершенно пустой. Ну же, Пол. Сейчас или никогда!..

— Я… Ну, мне кажется, я забыл, что это ты, когда целовал тебя.

Джоан вздрогнула.

— Я не то говорю, — поспешно перебил он себя. — Позволь мне попробовать еще раз. Нет, я, конечно, знал, что это ты, но я просто забыл, что под этим «ты» подразумевается.

— А что подразумевалось под твоим поцелуем?

Пол прерывисто вздохнул.

— Я… Вот что я хочу сказать: с тех самых пор как ты изменила свою внешность, я не могу больше относиться к тебе как к другу, и в этом-то вся проблема. Меня все время сбивает с толку твое новое обличье, и я то и дело забываю, что ты — Джоан. А поскольку ты все же Джоан… Ну, ты понимаешь, что это значит.

— Не уверена. Может быть, объяснишь поточнее?

Как долго будет продолжаться эта пытка?!

— Это значит, что я не могу заниматься с тобой всем этим. Ты… особенная, Джоан, — пояснил он. — Ты очень много для меня значишь в своем привычном обличье.

Она вздохнула и, не говоря ни слова, направилась прямиком в его спальню.

Пол захлопал глазами. Да, все оказалось намного хуже, чем он предполагал. Он последовал за ней.

— Ты в порядке?.. — спросил он и тут же замолчал.

Джоан сбросила куртку на пол и рылась в ящиках его комода. То, что на ней было надето…

У Пола перехватило дыхание. О, силы небесные!

На ней был халатик из материала глубокого синего цвета, светящегося и переливающегося, словно темный опал. Он едва прикрывал бедра, почти совсем открывал грудь и был подвязан атласной лентой, так и просившейся, чтобы ее развязали. Джоан повернулась к нему. Ее глаза сверкали.

— У тебя есть какие-нибудь штаны? — спросила она.

Он прочистил горло.

— Прости. Что?

— Штаны, — повторила она, краснея. Казалось, порозовело все ее тело, и он, наконец, отдал себе отчет, насколько оно открыто. — Я хотела узнать, не одолжишь ли ты мне штаны и майку?

У Пола пересохло во рту. Он буквально пожирал ее взглядом. Сердце его бешено колотилось.

Джоан смотрела вниз, на выдвинутый ею ящик.

— Знаешь, я чувствую себя ужасно глупо. Мне следовало бы понять… О, какой же идиоткой я была! Конечно, я сильно изменилась, но мы всегда были друзьями. Знаешь, я уже начала становиться жертвой собственной рекламы. Превращение Джоан-сорванца в Джоан-секс-бомбу. Как там говорится… плохи твои дела, если ты начинаешь верить тому, что рекламируешь.