Взбалмошная девчонка - Лэйси Дансер Страница 32

— А о чем же?

— Просто хочу узнать, о каком доме ты мечтаешь? Как собираешься жить? Хочешь ли детей? Как видишь, мои вопросы очень просты.

— Детей? — в глубоком изумлении повторила Темпест. Уже давно она принимала противозачаточные таблетки, и мысль о детях еще ни разу всерьез не приходила ей в голову.

— Ты думаешь, дети несовместимы с твоим стилем жизни?

Темпест вглядывалась ему в лицо, пытаясь угадать, чего же хочет он. До сих пор она верила, что ничего не боится, но сейчас ее сковал страх, и она не решилась задать прямой вопрос.

— Я об этом еще не думала, — наконец осторожно ответила она.

— Никакой спешки нет, но вопрос хорошо бы решить сейчас — ведь, не приняв решения заранее, мы не сможем подыскать себе подходящий дом.

Послышался звонок в дверь.

— Кто это к нам? — удивленно спросила Темпест.

— Ужин принесли.

Страйкер встал и пошел открывать.

Сидя в гостиной, Темпест рассеянно прислушивалась к мужским голосам в прихожей. Мысли ее крутились вокруг внезапно возникшей проблемы. Почему она никогда раньше не задумывалась о том, что значит быть замужем? Темпест вовсе не считала себя дурой: однако сейчас, похоже, она проявила себя как полная идиотка. Разве не известно ей, какое значение придает Страйкер дому и семье? Она ведь знакома и со Слейтером, и с их отцом и слышала немало историй о сумасшедшем профессоре Слоуне… Ничего удивительного, что Страйкер, выросший в семье с крепкими традициями, хочет детей. И настоящий дом. Гранитно-мраморное чудище, в котором прошли детские годы Темпест, внушило ей стойкое отвращение к собственному дому: всю самостоятельную жизнь она кочевала по отелям, не стремясь иметь даже квартиру в Америке. Она в буквальном смысле слова «жила на чемоданах».

— А теперь ты чем-то расстроена, — заметил Страйкер, втаскивая в комнату белоснежные картонные коробки.

Темпест подвинула журнальный столик на середину комнаты и убрала с него все журналы и газеты.

— Я думала о том, что ты сказал, — объяснила она, глядя, как Страйкер накрывает на стол. Из коробок неслись соблазнительные ароматы, но сейчас у Темпест пропал всякий аппетит.

Страйкер поднял глаза. На лице Темпест он прочел смущение, неуверенность — но, слава богу, никаких признаков паники. Она серьезно размышляет о будущем, но не чувствует себя загнанной в ловушку. Страйкер вздохнул с облегчением, хотя тут же мысленно выругал себя за неосторожные слова. Лучше было бы вообще подождать с этим разговором.

— И что же? — спросил он, протягивая ей тарелку.

— Я никогда раньше не думала о семье в этом смысле.

Страйкер опустил глаза и занялся сервировкой.

— Так ты не хочешь детей? — спросил он так спокойно, как только мог.

«Ну посмотри же на меня!» — мысленно молила Темпест. Но Страйкер не поднимал глаз, и ей хотелось взвыть от досады.

— Не думаю, что из меня получится хорошая мать, — ответила она нехотя.

— Почему?

— Ну, начать с того, что мне не сидится на одном месте…

— Ты будешь появляться неожиданно, привозить сыну подарки и рассказывать удивительные истории. И приносить с собой праздник.

— Но что, если он заболеет, если с ним что-то случится, если ему просто станет страшно, грустно, одиноко, а меня не будет рядом?

— Зато рядом буду я. А на случай, если и мне придется уехать, мы найдем хорошую няню.

Темпест машинально положила себе салата.

— Но это неправильно.

— Для других — может быть. Но наша семья не похожа на все прочие, не так ли? — И он с вызовом взглянул на нее.

Беспокойство в глазах Темпест сменилось растерянностью.

— Ну да…

— Значит, вопрос не в том, как заботиться о детях, а когда их заводить.

Темпест представила себе маленького Страйкера — черноволосого, черноглазого, крепко сбитого мальчугана, отважного ковбоя и защитника слабых. Представилась ей и крошечная копия ее самой — непоседа с рыжими косичками, вечно сующая нос куда не надо. Картины эти заставили ее задуматься: было в них что-то чарующее и вместе с тем пугающее.

Страйкер отложил вилку и потянулся к ней:

— Скажи мне, о чем ты думаешь?

— Я очень хочу детей! — Не меньше, чем Страйкера, эти слова удивили саму Темпест.

В ответ он поцеловал ее медленно и нежно, словно пробуя ее губы на вкус.

— Тогда нам нужен свой дом, — заметил он. — С садом, качелями и большой лужайкой.

— Так просто?

Страйкер покачал головой:

— Мы оба знаем, что так просто ничего не бывает. Но мы будем трудиться вместе. И, надеюсь, будем счастливы.

— Я не умею вести хозяйство.

— Наймем домоправительницу. — Он поцеловал ее в лоб. — Я могу себе это позволить.

— Нет, домоправительницу оплачу я. Ведь она будет выполнять мои обязанности!

Она ожидала возражений — но получила в ответ лишь широкую улыбку.

— Что ж, это честно.

Темпест удивленно подняла брови.

— И ты не станешь бить себя в грудь, взывать к мужской гордости и отказываться от… — Она запнулась, не желая снова говорить о «своих деньгах».

— Не-а, — помотал головой Страйкер и впился зубами в сочный бифштекс. — Мы равны во всем. Кроме разве что денег — но это дело наживное. Ты не машешь у меня перед носом своими миллионами — я обязуюсь не навязывать тебе традиционных обязанностей жены и хозяйки дома. Вот мы и квиты.

— Многие мужчины с тобой бы не согласились, — заметила Темпест, принимаясь за свой бифштекс.

— Я похож на других мужчин не больше, чем ты — на других женщин.

«Другого ответа я и не ждала!» — улыбнувшись, подумала Темпест и, отложив вилку, потянулась к мужу.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Глаза его мгновенно зажглись страстью — нет, истинной любовью.

— А больше тебе ничего не нравится?

Темпест рассмеялась.

— Пока — ничего. Но, возможно, я скоро передумаю.