Развод по-французски - Диана Джонсон Страница 32

И вот мы идем цепочкой за Антуаном. Женни держится за мою руку — ей, наверное, приходят на ум злоключения Красной Шапочки, о которой ей недавно прочитали, а может быть, и тот случай, когда мама ударила ее. Я не заговариваю с Антуаном о «Святой Урсуле», хотя мне очень хочется высказать ему свое «фе» за то, что он сует нос в чужие дела. Меня так и тянет сказать: «Рокси ведь вернет картину! И в конце концов, это ее вещь. Какие проблемы? Ты что, не знаешь, как ожидала эту выставку Марджив? Ты что, не знаешь, что картина принадлежит даже не Рокси, а Честеру? И вообще — какое твое дело? Шарль-Анри согласен, и порядок». Но в семейные воскресенья не принято говорить о чем бы то ни было, касающемся Рокси и Шарля-Анри, эти проблемы из другой жизни. Кроме того, Антуан гораздо старше меня, ему под пятьдесят, с ним по-свойски не поговоришь. Я хочу сказать, что совсем не знаю его и сейчас он представляется мне плохим и жадным человеком из романов Бальзака. Я молчу. Может быть, на меня влияет будущая связь с дядей Антуана? Я злюсь на себя и тащусь за ним, поглядывая за Полем-Луи, Жаном-Фернаном, Мари-Одиль, Жаном-Клодом, Кириллом, Ирен, Женни. Антуан не обращает внимания на детей, правда, их хорошо видно в их клетчатых рубашках и ярких платьях. Он то и дело заглядывает в кусты или задирает голову, рассматривает каждый бугорок на земле, словно ожидая, что он вот-вот задвигается. Я спросила, что он ищет.

— Так, ничего, — ответил он.

Потом он сел на камень посреди поляны и стал оглядываться, как пионер, высматривающий индейцев у каждого подозрительного укрытия. Только сейчас я замечаю, что лицо у него неподвижно и озабоченно.

— Я ищу котенка Шарлотты, — сказал он вдруг.

— У нее пропал котенок? — удивилась я. Шарлотта живет в Нейи, а это порядочное расстояние от лесов Шартра.

— Мама совсем расстроена, особенно после визита «гостей». Удивительно, как ее хватает содержать все в порядке. Котенок — просто последняя капля…

Плохо, когда не знаешь французского: многое из того, что происходит, просто ускользает от тебя. Ты как ребенок, который слышит разговор взрослых, но понимает его наполовину. В таком невыгодном положении оказалась и я, так как ничего о котенке не слышала.

— М-м… А какого он цвета? — спросила я.

— Маленький сиамский котенок.

Я начинаю думать о возможных сценариях. Самый вероятный — котенок выпрыгнул из своей коробки и убежал в лес. Только сейчас я расслышала, как дети пищат «мяу, мяу».

Антуан поднимается на ноги и идет по тропинке дальше.

— Чем котенку питаться здесь, в forêt [51]? Он может поймать птичку?

— И мышонка тоже. В лесу полно маленьких существ.

— Каждый год мы выбрасываем тысячи кошек, это преступление. Они не могут найти себе пищу, голодают. Каждый август французы оставляют животных в лесу. Собак привязывают к деревьям, они умирают с голоду. Это ужасно!

— Ужасно, — эхом откликаюсь я.

— Да, почему-то считается, что любимое животное — только на лето. Потом от него избавляются, как от старых башмаков. Конечно, я не говорю о Шарлотте.

— Многие американцы тоже жестоко обращаются с кошками, — словно успокаиваю я Антуана, хотя знаю, что не обязательно завоюешь расположение французов, если вникаешь в их проблемы. Более того, они нередко начинают уверять, что их проблемы гораздо серьезнее, или же обижаются, что их сравнивают с какими-то американцами.

— Труди работает в обществе по спасению кошек, — неожиданно говорит Антуан.

Я все-таки не понимаю, как котенок оказался в лесу, но ни о чем не спрашиваю. Может быть, его просто оставили здесь? Но это странно.

— Он знает Поля-Луи и может выйти на его голос. Надо, чтобы другие дети не шумели. — Антуан что-то говорит детям. Они смолкают.

— Мяу! Мяу! — зовет Поль-Луи.

— Пора возвращаться. После обеда придем снова, — говорит Антуан. Я вижу, что он серьезно встревожен, как будто потерялся ребенок.

Когда мы вернулись домой, я вымыла Женни руки и пошла на кухню. И вдруг слышу, Рокси говорит: «Да, Изабелла такая. У нее сильно развит дух соперничества. Девчонками мы ходили в гимнастический класс. И каждый раз она ходила еще на дополнительные гимнастические занятия в университете, представляете? Для практики, чтобы быть лучшей в классе».

Дело обстояло совсем не так. С трудом удержалась, чтобы не вбежать и не сказать правду. Самое забавное, сообразила я позднее, что Рокси говорила по-французски. По-видимому, слова преодолевают языковой барьер, когда речь идет о тебе, и без перевода запечатлеваются в твоем мозгу. Да, но почему речь вообще зашла обо мне? С чего бы это?

С великолепного блюда Сюзанна раскладывала ragoût d'homard [52]. Я восхищаюсь непринужденным гостеприимством Сюзанны, так же как восхищаюсь острым умом и уверенностью миссис Пейс. Меня удивило открытие, что до приезда во Францию я не восторгалась ни одной женщиной. Конечно, я любила Марджив, но она нередко вела себя просто глупо, а моя родная мама — сплошное наказание. Ну может быть, нравились две-три учительницы в школе, а с тех пор вообще никто.

Сюзанна, восседающая за большим семейным застольем, ни на секунду не переставала быть француженкой до мозга костей. Француженка постоянно следит за одеждой, использует все petits soins [53]— те таинственные тонкости женского умения держать себя в форме, в которые не в силах вникнуть даже Дженет Холлингсуорт, и в любом возрасте флиртовать с любым мужчиной, потому что того требуют правила вежливости. С точки зрения французов Рокси, наверное, выглядит слишком буднично, неэлегантно. Она должна быть более тонкой и обольстительной. Ей стоит, например, немного высветлить волосы или покрыть ногти лаком.

Я давно покрываю ногти лаком, не знаю почему. Впрочем, нет, знаю. Если бы я писала об американской жизни, то упоминание лака для ногтей означало бы, что рассказ несерьезен и годится для чтения разве что под сушилкой для волос. Но в рассказе о французской жизни это многозначащая, полная духовного содержания деталь. Кроме того, французские мужчины считают, что американки чересчур зажаты, что они должны быть кокетливее. Они не понимают, что оденься в Америке пококетливее, сама же будешь виновата, ежели с тобой стрясется что-нибудь нехорошее.

Вообще-то Рокси даже грызет потихоньку ногти, хотя сейчас, во время беременности, она выглядит лучше, чем когда-либо, и ногти у нее отросли, несмотря на все переживания.

У французов странные застольные обычаи. Они очень разборчивы в том, кому и как передать блюдо. Прежде чем положить себе, мужчина подает его сидящей рядом даме, та отдает блюдо соседу с другой стороны, от него блюдо идет к следующей даме и так далее. Таким образом оно дважды обходит стол. Наверное, никто из мужчин никогда не отведал горячей пищи. Уверенные в своих социальных привилегиях, мужчины строго соблюдают правила вежливости, всем своим видом показывая, что могут поесть и остывшее жаркое.