Брачная ночь - Николь Джордан Страница 32

— Но нам никто ничего не сообщил, Николас.

— Называй меня мистер Деверилл, даже когда мы наедине. Тогда и на людях не ошибешься. Брандон Деверилл приходился твоему опекуну дальним родственником, ты не могла его хорошо знать.

— Хорошо, я запомню.

— Нам вообще лучше не встречаться наедине. Равенна обернулась, но у конюшни, загораживая вход, расположился О'Малли, так что они были надежно укрыты от посторонних глаз.

— Горничную я отослала домой, — быстро заговорила Равенна, — так что с этой стороны опасность не грозит. Но ведь тебе вообще нельзя оставаться здесь, в Англии, не так ли?

— Да, вероятность того, что меня схватят как беглого арестанта, существует.

— Зачем же ты приплыл сюда?

— Чтобы посмотреть на свою сестричку-сорванца. Увидеть, как она живет. — Николас окинул придирчивым взглядом ее стильный костюм из зеленого бархата для верховой езды. Равенна выглядела свежей и отдохнувшей, трудно было предположить, что она легла за полночь. — И судя по всему, дела у тебя идут неплохо.

— Просто замечательно, — с лукавой улыбкой ответила Равенна. — Ты можешь гордиться мной, Ник… О, простите, мистер Деверилл. Помню, как ты однажды сказал, что научить меня светским манерам все равно что превратить необъезженного норовистого коня в послушного мерина. Ну что же, я теперь вполне ручная. Во многом, конечно, благодаря Авроре.

— В самом деле?

— Не знаю, что бы я без нее делала. Она такая умница и вес имеет в обществе немалый. Лучшего советника и друга не найти. Без нее меня бы съели заживо при первом же появлении в свете. И если к концу сезона я не обручусь хотя бы с графом, буду весьма разочарована.

— Ты уверена, что будешь счастлива в браке по расчету? — нахмурившись, спросил Николас.

Голубые глаза Равенны подернулись печалью.

— Счастье тут ни при чем. Мама хотела, чтобы я вышла замуж за аристократа, и я не обману ее ожиданий. Брак по расчету меня не пугает — я никогда не стремилась к любви. Не хочу совершить ту же ошибку, что мать, и не позволю страсти разрушить мою жизнь. Кроме того, я бы с куда большим удовольствием жила бы хозяйкой в собственном доме, нежели у тети Далримпл, характер которой далеко не сахар. — Равенна усмехнулась. — Спасибо Авроре. Она так добра ко мне и тоже обожает лошадей. Мы по утрам вместе ездим верхом. Впрочем, довольно обо мне. Расскажи лучше, как среагировала Аврора на твое неожиданное появление?

— В отличие от тебя не была в восторге.

— Просто она не знает тебя так, как знаю я. О Боже, — вдруг воскликнула Равенна, округлив глаза, — не хочешь ли ты сказать, что собираешься увезти ее с собой в Америку?

— Мы окончательно еще не решили этот вопрос, после некоторого колебания сказал Николас. — Мне кажется, Авроре нужно время, чтобы оправиться от шока, вызванного моим появлением.

— Но ты намерен взять ее с собой?

— Пока не знаю, — уклончиво ответил Николас.

— Но ваш брак вполне законный, не так ли?

— Абсолютно. Вопрос не в этом. Наш брак воспринимался нами обоими как временный, и я не уверен, что Аврора захочет соединить свою судьбу с моей. Ее можно понять. Я приобрел несколько скандальную известность.

— Я понимаю, но тебе пора остепениться. Ты сам так говорил. По-моему, любая женщина была бы счастлива иметь такого мужа, как ты.

— У тебя ко мне предвзятое отношение, детка.

— Возможно, — нахмурившись, заявила Равенна. — Тогда попробуй ее уговорить. Я знаю, Аврора отличается независимостью суждений, но с твоим-то очарованием… Вспомни, ты и меня убедил простить моих родственников в Англии после того, что они сделали с мамой.

— Попробую, посмотрим, что получится.

— Я надеюсь… Хочу, чтобы Аврора была счастлива. Уверена, она страдает от одиночества. Почти не выходит из дома. Ты мог бы как-то развлечь ее. Сколько времени ты намерен здесь пробыть?

— Пока не знаю. Скорее всего несколько недель. Рано или поздно весть о моем побеге достигнет берегов Англии, и тогда риск быть обнаруженным значительно возрастет, — Равенна помрачнела, и Николас поспешил сказать: — Вам пора выезжать, мисс Кендрик, покуда мы не привлекли внимания.

Равенна неохотно кивнула.

— Где я могу найти тебя, если надо будет поговорить?

— Я собираюсь снять номер в Кларендоне.

Она поцеловала его в щеку и, улыбнувшись, взяла под уздцы лошадь.

— Может, еще увидимся сегодня в парке, мистер Деверилл, — бросила она на прощание.

Николас с улыбкой проводил ее взглядом. Но как только она скрылась из виду, улыбка сползла с его лица. Равенна сразу ухватила суть проблемы и прежде всего поинтересовалась, захочет ли Аврора признать их брак действительным.

Но каковы его чувства к Авроре? Несомненно, он желал ее как женщину, желал с той же силой, как и в ту ночь, когда он взял ее девственное тело. Но здесь присутствовала не одна лишь похоть. Вернее, нечто большее, чем похоть. Желание постоянно горело в нем, но стоило им оказаться рядом, как пламя вспыхивало, занималось от ее огня, грозя перерасти во всепожирающий пожар.

Он почувствовал возбуждение при одном лишь воспоминании о ней и, пытаясь справиться с ним, провел рукой по иссиня-черным волосам. В то утро он вынужден был бежать, чтобы не взять ее чуть ли не на глазах у слуг. Столь сильное влечение друг к другу могло стать залогом прочности их брака.

Но если их союзу все же не суждено состояться, он не имел права на близость с ней. Если бы об их связи стало известно или, того хуже, Аврора понесла бы от него, скандала не избежать, и тогда и Аврора, и его сестра Равенна лишились бы будущего.

Николас нахмурился. Аврора была решительно настроена против их союза. Она освободила его от каких бы то ни было обязательств перед ней. Но именно это, как ни странно, усиливало в нем желание добиться своего любой ценой. Она с готовностью отдалась ему в их первую брачную ночь. Но с тех пор она сильно изменилась. Из изнеженной барышни превратилась в сильную, уверенную в себе женщину, отвергавшую любые эмоции и уж тем более любовную страсть.

Николас напомнил себе, что для этой перемены были причины. Она знала, что такое боль. Потеря любимого человека оставила в ее душе шрам. Ник чувствовал уколы ревности всякий раз, как Аврора упоминала имя своего бывшего нареченного. Это казалось странным; Николас по натуре не был собственником, если дело касалось женщин. Но здесь было другое — тот человек умер, и он обязан был уважать ее скорбь по умершему.

Конечно, он мог заставить ее забыть о скорби, если бы захотел. Ни одна женщина не была в силах устоять перед его обаянием. Он мог без труда устранить все препятствия на пути к их браку.

Но хочет ли он этого брака?

Или же он просто безумец, преследующий отвергнувшую его женщину? Зачем гоняться за ней, когда найдется сотня других, готовых гоняться за ним? Есть ли смысл рисковать, смертельно рисковать, оставаясь в Англии? Для кого-то ответы на эти вопросы были бы очевидными, но для Николаса, любителя острых ощущений, человека, привыкшего ходить по краю пропасти и рисковать, открывалась весьма заманчивая перспектива.