Приятные воспоминания - Джун Девито Страница 32

Дома он застал уже успокоившуюся Мэгги, сидевшую на диване с книжкой Харпер Ли в руках и с непроходимой тоской в глазах слушавшую тираду своей матери, вещавшей о том, что быть каким-нибудь ягненком или теленком в сказочке для трехлетних детей — ужасно скучное занятие.

— Звучит убедительно, Дин, — весело заметил Виктор, заходя в гостиную. — Только их школа в этом году решила обойтись без штампов. Вместо спектакля о рождении младенца Иисуса будет вполне современная пьеса о том, что случилось с одной девочкой в канун Рождества.

— Могла бы и сказать, — обиженно взглянула Дин на дочь.

— Ты и слова не дала мне вставить, — мрачно пробубнила Мэгги и посмотрела на отца. — Зачем я должна была это повторять? Думаешь, похлопаете мне с мамой — и я успокоюсь?

— Я не полный идиот, Мэган, — сердито покосился на дочку Виктор. — А теперь надень что-нибудь скромненькое и беги что есть сил в школу. Ваша странноватая миссис Престон пригласила тебя на кастинг.

— На кастинг? — Мэгги вскочила с дивана так, что уронила книжку. Глаза ее заблестели, совсем, как у Дин, когда та чему-то радовалась. — Не может быть…

— Очень даже может, — кивнул Виктор. — Беги, а то опоздаешь.

— Как тебе это удалось? — восхищенно посмотрела на Виктора Дин, когда девочка сломя голову побежала в школу. — Ты что, укокошил мисс Скрипл?

— Что за выражения, Дин? — поморщился Виктор. — Бери выше. Я пообещал миссис Престон, что нашью костюмов, в которых актеры не будут падать на сцене.

— Думаешь, это правильно? — посерьезнев, спросила Дин. — Конечно, здорово, что Мэгги будет играть, но, мне кажется, она сама должна была получить роль.

— Сама и получит, — улыбнулся Виктор. — Никто не обещал ей роли. Я всего лишь убедил миссис Престон в том, что у всех должен быть шанс. Даже у таких сорвиголов, как Беллвуды.

— Ладно, ты прощен, — улыбнулась Дин. — А как же мисс Скрипл?

Виктор пожал плечами.

— Думаю, Мэгги не видать высоких баллов по математике. Но, по-моему, она не очень рвется возглавить финансовую компанию… Жаль, конечно, но в жизни всегда есть трудности. Есть люди, которые нас любят, есть те, кто нас ненавидит, а кто-то и вовсе нас не замечает. Жизнь не идеальна, но прекрасна.

— Да, — кивнула Дин. В ее глазах снова промелькнула тень страха, и у Виктора сжалось сердце.

— Дин, я вернулся. И с этими трудностями покончено.

— Да, конечно. — Она улыбнулась, но как-то вы мучен но. — Сегодня я говорила с доктором Бентоном. Он сказал, ты как будто не хочешь вспоминать, что с тобой было.

— Док мне порядочно надоело. Он постоянно твердит, что я будто бы блокирую свои воспоминания. Хотя мне удалось кое-что вспомнить… Бентон ничего тебе не сказал? — Дин отрицательно покачала головой. — Я вспомнил свою мать… Во всяком случае, когда я был под гипнозом, то думал, что женщина, которую я вижу — моя мать… Знаешь, она казалась мне воплощением доброты и ласки, была такой… хрупкой, что ли, беззащитной. Она напоминала мне фею… Кстати, любовь к чаю, похоже, привила мне именно она. Я болтал во сне, что мы с мамой пьем чай из маленьких чашечек. От нее веет теплом и уютом… Хотя, странно, что при этом я, похоже, терпеть не мог дом, в котором живу. Во сне я все время повторяю, что дом большой, красивый, но пустой, холодный и даже жутковатый.

— Действительно странно, — кивнула Дин. — Выходит, ты вспоминаешь только свое детство?

— Да, только детство. И то лишь небольшие фрагменты. Я рассказал доку, что и моя мать, и мой отец погибли. Бентон считает, что причина моей амнезии не в этом, ему кажется, что моя память нарочно отбрасывает меня к детским «безопасным» воспоминаниям, чтобы я не смог вспомнить того, что на самом деле так на меня повлияло.

— Док не рассказывал мне подробностей, но что-то в этом духе и я от него услышала, — призналась Дин.

— И что же, он не теряет надежды?

— А ты хочешь, чтобы он ее потерял?

— Я хочу только одного… — Виктор ласково обнял Дин и заглянул в ее глаза, растопив сердитые игольчатые льдинки. — Хочу никогда больше не терять тебя…

У Лесли и Норы редко появлялось время, чтобы собрать гостей. Но если они приглашали кого-то в гости, значит для этого был особенный повод. Дин подозревала, что о Норе написали в каком-нибудь паркстаунском журнале или позвали ее сниматься в кино, но, если бы было так, подруга вряд ли удержалась бы от того, чтобы поделиться этой новостью сразу. Видно, случилось что-то из ряда вон выходящее, подумала Дин, надевая красивое вязаное платье, которое должно было поразить воображение Виктора. Она выбрала это платье из-за цвета, который так ему нравился, — нежно-персикового, отливавшего мягким золотым блеском. К нему Дин купила украшение: кулон с камнем, имевшим загадочное название «огненный опал».

— Хочешь свести меня с ума? — шепнул ей Виктор, когда нарядная Дин вышла в гостиную. — Вместо того чтобы ехать к гостям, мы с тобой снова окажемся в спальне…

— Эй-эй! — весело предостерегла его она. — Ничего, потерпишь до дома.

Преображение Дин оценил не только Виктор.

— Наконец-то я вижу перед собой достойную соперницу, — восхищенно посмотрела на подругу Нора.

— Да, никогда не думал, что ты и такой можешь быть, — отозвался потрясенный Лесли. — У тебя, оказывается, роскошные волосы.

— Я зря постриглась? — с наигранной ревностью покосилась на свою вторую половину Нора. — Смотрите в оба, Виктор, не то у вас уведут жену.

Виктор только улыбнулся в ответ. Он скорее гордился тем восхищением, которое вызывала у окружающих его жена, чем ревновал ее, тем более что Дин и не думала подавать ему повода для ревности.

Когда все уселись за стол, молодые люди объявили о том, что собрались пожениться. Дин была обрадована, но очень удивлена — ведь еще совсем недавно Нора и слышать не хотела о том, чтобы идти к алтарю. Лесли открыл шампанское и предложил выпить за то, чтобы Нора не передумала.

— Не говори глупостей, — одернула его невеста. — Если я что-то решила, то уж точно не передумаю.

— Но как ты решилась? — удивленно вскинулась на подругу Дин. — Ты ведь все время твердила, что ни за что не сделаешь подобную глупость.

— Все равно без глупостей не обойтись, — улыбнулась Нора. — А если серьезно… Я доверяю Лесли и знаю, что он меня любит. А если всегда бояться, что ошибешься, то можно просто сидеть на одном месте.

Наверное, она права, подумала Дин. Но как быть с теми, кто делает глупости, заранее зная о том, что их действия могут привести к ужасным последствиям?

Выпив шампанского, она немного расслабилась и отвлеклась. Положив руку на колено, Дин почувствовала, что руки кто-то коснулся. Это был Виктор. Он смотрел на нее с таким обожанием, с такой любовью, что Дин чуть было не расплакалась.

Если бы он в самом деле был ее мужем… Если бы и в самом деле она могла быть счастливой, как Нора… Счастливой без угрызений совести, без чувства вины, без ежеминутного дамоклова меча, висящего над ней, — возможного возвращения памяти к Виктору…