Цена счастья - Джорджет Хейер Страница 32

Уже через минуту майор принялся говорить Серене то, что до этого пытался объяснить Фанни. Он так возбужденно излагал свои соображения, особенно по поводу разницы в их положении и состоянии, что та прервала его, и удивление в ее голосе было смешано с нетерпением:

— Что за чепуха, мой дорогой Гектор! Почему ты придаешь такое значение положению? Ты дворянин, я, надеюсь, тоже дворянка. Что же касается состояния, то бедность нам не грозит.

Выражение его лица изменилось.

— Как бы я хотел, чтобы у тебя не было никакого состояния!

Он не рассчитывал, что Серена поймет его. Так и случилось. В ее кругу девушка с небольшим приданым была предметом всеобщего сочувствия. Даже замужество по любви опиралось на брачный контракт, и уж если кто-то претендовал на руку бесприданницы, то он действительно должен был быть богачом, свихнувшимся от любви. Поэтому Серена искренне удивилась и озадаченно переспросила:

— Хотел бы, чтобы у меня не было состояния?

— Да. Я предпочел бы, чтобы ты была нищей, чем такой богатой, что мое состояние по сравнению с твоим кажется просто жалким.

В глазах молодой женщины сверкнула смешинка.

— Какой же ты глупый! Боишься, что тебя примут за искателя богатых невест? Вбить себе в голову такую нелепую мысль! Нет, Гектор, это непозволительная глупость!

— Не думаю, что это меня очень волнует, хотя люди станут говорить именно так. Но я обязан содержать свою жену, а не жить на ее деньги. Серена, ты должна понять меня.

Ей все это казалось нелепой патетикой, но она лишь спросила:

— Семь лет назад ты думал так же?

— Семь лет назад, — ответил он серьезно, — твой отец был жив, и твое состояние не принадлежало тебе одной. Если я и думал что-то по этому поводу — а ты должна помнить, что в то время я был просто зеленым юнцом, — наверное, я предполагал, что лорд Спенборо, если бы одобрил наш брак, выделил бы тебе сумму, сравнимую с моим состоянием…

— Или оставил бы меня без гроша? — шутливо спросила она.

— Вот именно, — вполне серьезно согласился майор.

Она почувствовала, что Гектор не шутит, но все же не сдержала улыбки:

— Должна же я чувствовать какую-то независимость. А теперь и ее у меня отбирают. Готов ты взять меня с моими жалкими семьюстами фунтами в год, мой смешной искатель богатых невест? Предупреждаю: это все, на что ты можешь рассчитывать.

— Ты не шутишь? — спросил он, просветлев лицом. — Леди Спенборо говорила что-то о каких-то странных условиях наследства. Но не больше того! Расскажи мне поподробнее.

— Хорошо. Но если ты собираешься воспринять это как замечательную новость, мы можем поссориться. Более постыдной вещи я не видела! Мой милый, но совершенно сбитый с толку папа оставил Ротерхэму все мое состояние, за исключением того, что досталось мне от матери, и назначил его моим опекуном с тем условием, что он станет выдавать мне на личные расходы ровно столько денег, сколько я получала раньше. И так будет до тех пор, пока я не выйду замуж — обрати внимание — с согласия и одобрения его светлости! В случае, если я выйду замуж без его августейшего соизволения, я могу проститься со своим наследством.

Майор был так потрясен услышанным, что первая его реакция была точно такой же, как у нее:

— Что? Ты должна получить согласие Ротерхэма? Боже мой, никогда я не слышал ничего более безнравственного!

— Именно, — с готовностью согласилась Серена. — Теперь ты поймешь, почему меня охватил приступ ярости, когда был зачитан этот пункт завещания.

— Да, неудивительно. Выбрать из всех этого Ротерхэма! Прости, но бестактность этого условия… Впрочем, я не должен обсуждать эту тему.

— Отвратительно, не правда ли? Я полностью разделяю твое мнение.

Он сидел молча, твердо сжав губы, потом какая-то мысль пришла ему в голову, и он спросил с облегчением в голосе:

— Значит, если он не даст тебе согласия, у тебя не будет денег даже на покупку одежды и… всяких там безделушек?

— Совершенно верно. Но не стоит произносить это таким тоном, будто ты очень рад этому.

— Но я на самом деле рад.

— Ну а я — нет! — резко бросила она в ответ.

— Серена, ты можешь распоряжаться всем, что я имею, как тебе заблагорассудится.

Молодая женщина была тронута, но здравый смысл, который в ней был очень силен, возобладал.

— Я благодарна тебе, но что, если мне заблагорассудится потратить все, что ты имеешь, «на одежду и всякие безделушки»? Конечно, твои слова звучат очень мило, но из этого ничего не выйдет! И кроме того, сама мысль о том, что Айво станет распоряжаться моим кошельком до самой своей смерти, а может, до моей, приводит меня в бешенство. Но он не сделает этого. Теперь, подумав хорошенько, я понимаю, что он и не в состоянии это сделать. Айво сам сказал мне однажды, что если он откажется дать мне согласие без всяких на то оснований, я смогу просто лишить его опекунства. Гектор, немедленно прекрати напускать на себя разочарованный вид, иначе, предупреждаю, тебе придется иметь дело с моим характером!

Майор улыбнулся, но сказал убежденно:

— Никогда Ротерхэм не согласится на наш с тобой брак.

— Посмотрим!

— И ничто — ничто! — не заставит меня упрашивать его! — В голосе Киркби звучала сдержанная ярость.

— Тебе и не придется просить. По крайней мере, это в папином завещании оговорено не было. Я сама извещу Айво о моей помолвке. Но это случится только осенью, когда я сниму траур.

— Осенью? — Он выглядел подавленным, но тотчас взял себя в руки. — Ты права. Мои собственные чувства… Конечно, неприлично объявлять о нашей помолвке, пока ты носишь черные перчатки.

Серена взяла его за руку:

— Согласна с тобой, Гектор, Вообще-то я не придаю особого значения всяким светским условностям, но в этом случае… все сочтут себя оскорбленными. Будем считать, что мы помолвлены тайно, но люди узнают об этом только в октябре.

Он поднес ее руку к губам:

— Ты мой единственный судья, и твои желания — для меня закон, моя королева.