Беспредельщик - Мария Устинова Страница 32

— Не грусти, Ника, — просит он, заметив, что я помрачнела.

Я вспоминаю, что женщина всегда должна быть в хорошем настроении и улыбаюсь через силу.

— Скоро годовщина смерти мамы, — сообщает он. — Ты купила платье? В субботу едем на кладбище.

— Купила. Только мы или…

— Вся семья.

Я улыбаюсь, но кто бы знал, чего мне это стоит. Не хочу их видеть.

— Алекс… — как раз удобный случай спросить, культ, сложившийся вокруг давно умершей женщины, кажется мне странным. Такие вещи растут из огромной любви или из огромного же чувства вины. — Что с ней случилось?

— С мамой? — он говорит без особых эмоций, слишком много лет прошло. Отворачивается и смотрит в панорамное окно. — Несчастный случай, Ника.

Сухо. Он говорит так сухо, что я не решаюсь развить тему. Лицо черствеет, он возвращается к еде — ест быстро, но уже без аппетита. Я все испортила любопытными вопросами.

— Прости, — тихо говорю я, и добавляю неожиданно для себя. — Я тебя понимаю.

У него хотя бы есть отец, а у меня никого не было. Но я не привыкла думать о себе с этой позиции — других всегда проще жалеть, чем себя. Он не отвечает и я тоже возвращаюсь к еде, ужин мы заканчиваем в тишине, и так же возвращаемся домой. Мне стыдно, что я навеяла скорбные мысли.

В прихожей он вспоминает об обещании развлечься.

Не позволив раздеться, притягивает меня к себе и глубоко целует. В первое мгновение я робею, затем сплетаю пальцы у него на затылке. Он снимает с меня пальто и увлекает к кровати. Я глажу его тело под верхней одеждой, под шарфом, все ниже, пока не напарываюсь на разрезанную рубашку.

— Алекс, — шепчу я, пока пальцы дрожат на ране.

— Это царапина, куколка. Брось…

Я сдаюсь под его напором — он так меня хочет, как тогда, в гараже. Опьянен страстью. Мы раздеваем друг друга, он почти укладывает меня на спину, когда меня вдруг охватывает страх. Я вспоминаю, каким нетерпеливым, даже грубым он был в первый раз, и ожидание новой боли все портит. Я боюсь бешеного зверя, с которым столкнулась в брачную ночь. Зверя не приручить. Не нужно обманываться. Он не станет есть с рук.

Алекс едва сдерживается — он не любит ждать.

— Я сама, — шепчу я с улыбкой и выворачиваюсь из-под него в последний момент. Сердце от страха из груди выскакивает. — Сама, Алекс, сладенький…

Я укладываю его на спину. Алекс медлит, но ложится, удивленный тем, что я продолжаю от страха шептать нежности. Я расстегиваю на нем рубашку, затем эротично раздеваюсь сама, изображая страсть.

Я умею делать это красиво.

Через голову стаскиваю платье, встряхиваю волосами, выгибаясь, пока Алекс смотрит. Разрешаю Беспредельщику снять с себя бюстик: он привстает, целует мне грудь.

— Моя куколка… — жадно стонет он.

Я сажусь сверху, широко расставив бедра, когда он хватает меня за талию и крепко прижимает к себе. Молодое сильное тело подо мной выгибается, прижимаясь между ног.

Какое счастье, что мне удалось перехватить инициативу. Беспредельщик не такой свирепый. Мягче, спокойнее — злость и страсть он утолил в самый первый раз. Я успеваю стать влажной, и мы самозабвенно занимаемся любовью — это короткая, но яркая вспышка страсти. Вместо удовольствия я испытываю облегчение, что в этот раз обошлось без боли, и это облегчение похоже на эйфорию. Получается хоть немного расслабиться.

После секса он принимает душ.

Нужно было это с самого начала сделать. Он только сейчас смыл с себя подсохшие мазки крови. Алекс выглядит уставшим, но мышцы в тонусе — секс его не расслабил. Он ложится рядом, рассматривая меня с ласковым прищуром, и я понятия не имею, о чем он думает.

— Ляг на живот, — предлагаю я. — Тебе нужен релакс.

Я включаю спокойную музыку, и когда Алекс переворачивается, разогреваю несколько капель купленного утром массажного масла между ладонями, бережно наношу на кожу и растираю, начиная с шеи и плеч. Комнату наполняет расслабляющий запах ванили. Разминаю тело, пока мышцы не станут мягкими, а масло не впитается. Мне нравятся мои медленные движения, я выполняю их с полным погружением — для меня это тоже релаксация. Когда мышцы расслабляются, приступаю к массажу. Чутко прислушиваюсь к мужу: дыхание глубокое, тело отдыхает.

Мне нравятся разогретые мышцы, нравится смотреть, как Алекс засыпает под моими руками. Он такой здоровый, что руки выглядят на его фоне веточками, а работы так много, что к концу массажа ноют пальцы. Я наклоняюсь и, вдохнув нежный запах ванили, целую спину. Если бы перед этим у нас не было секса, я бы провела эротический массаж. Но сейчас ему нужно поспать.

Я выключаю музыку и свет, укрываю мужа и вытираю пальцы салфеткой. С высоты открывается прекрасный вид на город. Москва переливается огнями. От запаха ванили не удается избавиться, и я мою руки в ванной.

Завтра Алекс проснется полностью отдохнувшим. А мне так грустно… Я тихо плачу, затем, вспомнив слова о плачущих в ванных женах, сердито вытираю слезы и набираю номер Наташи. Отключен. Я стараюсь подавить тревогу, но волнуюсь — сильно волнуюсь за нее. Если с ней что-то случится: я ее подставила.

Какое-то время кусаю губы, затем прячу телефон в сумку.

Теперь нужно подготовить платье для кладбища и нервы для встречи с семьей.