Роза пустыни - Лиз Филдинг Страница 32

Хассан сожалел, что Роуз не принимала участия в составлении этих проектов. Она могла бы столько предложить… Хассан заставил себя вернуться к действительности. Он отогнал мысли о Роуз и сделал громче звук телевизора.

Фэйсал был одет в традиционную арабскую одежду, но все равно выглядел, как американский футболист. За последний год он очень повзрослел, возмужал и стал сильнее, как физически, так и интеллектуально. Фэйсал стал настоящим мужчиной. Хассан гордился им.

Фэйсал начал, как они и намечали, с благодарностей Абдулле за то, что тот заботливо руководил страной. Затем Фэйсал пообещал, что интересы государства всегда будут стоять у него на первом месте. После этого он сказал о своих планах, о стратегии развития Рас аль Хаджара, о превращении его в передовую страну, в жизни которой женщины будут играть активную роль.

— Сегодня, — заявил он, — я подписал указ об учреждении нового правительственного ведомства. У нас нет оснований откладывать претворение наших планов в жизнь. В ближайшее время вы еще услышите об этом ведомстве, а пока я скажу вам только, что оно создано специально для женщин, и руководить им будет тоже женщина.

Хассан нахмурился. Указ? Они действительно обсуждали возможность создания правительственного ведомства по делам женщин, но не приняли никакого конкретного решения и оставили открытым вопрос о том, кто сможет руководить им. В последнем варианте проекта обращения к народу этого не было.

Хассан повернулся к стоявшему неподалеку Саймону Партриджу.

— Что это? — спросил он. — Что это Фэйсал делает?

Роуз стояла у монитора, наблюдая за субтитрами речи Фэйсала, которую переводили на английский язык. К ней подошел посыльный и передал конверт с печатью эмира.

Не отрываясь от монитора, она надломила печать, открыла конверт и достала оттуда плотный лист бумаги, похожий на грамоту. В конверте также лежала короткая записка.

«Дорогая мисс Фентон,

Моя мать и сестры верят в то, что вы станете украшением нашей страны. Вы нужны Хассану.

Пожалуйста, останьтесь.

Фэйсал».

— Что это? — спросил стоявший рядом Гордон. Роуз прочитала документ с сопроводительной запиской.

Открыв рот, она дрожащими руками засунула документ обратно в конверт.

— Потом скажу. Что там происходит?

— Он закругляется. Ты готова выйти на связь с Лондоном?

«Много лет назад, зная, что умирает, мой дедушка назвал меня своим наследником», — говорил Фэйсал. Роуз, следившая за субтитрами, взглянула на конверт, и вдруг ее осенило.

— Ох…

— Что? — озабоченно спросил Гордон. Прижав палец к губам, она отрицательно покачала головой.

«Я знал, все знали, что он хотел назначить своим наследником другого человека. Однако политическая необходимость — вещь неумолимая. Я был эмиром всего один день, но в этот день с помощью своей семьи я с большим удовольствием вывел нашу страну на новый виток развития. Я буду продолжать работать на благо своей страны всю свою жизнь, но не как эмир, а как верный слуга и подданный подлинного эмира».

Хассан уставился на своего секретаря.

— Вы знали о его планах?

— Фэйсал заставил меня поклясться, что я буду молчать.

— Вы мой секретарь, Партридж.

— Да, ваше превосходительство, но Фэйсал — эмир, по крайней мере, до полуночи.

— Я не позволю ему сделать это, Саймон.

— Что ж, Абдулла будет счастлив занять его место.

Партридж повернулся к телевизору как раз в тот момент, когда Фэйсал заканчивал свою речь.

«Сегодня в полночь я добровольно слагаю с себя все полномочия по управлению страной и передаю это тяжелое бремя в руки законного наследника моего деда, его внука и моего брата, принца Хассана.

На вершине есть место только для одного. Быть на вершине — удел одиноких. С огромным удовольствием сообщаю вам о своем последнем акте в качестве эмира Рас аль Хаджара. Я подпишу контракт о женитьбе принца Хассана. Желаю ему и его избраннице счастья и процветания. Клянусь быть верным ему и обещаю чтить достоинство его Величества эмира Рас аль Хаджара».

У Хассана не было выбора. Пути к отступлению были отрезаны. Меджлис уже собрался. Казалось, в стране не было ни одного человека, который не хотел бы присягнуть на верность своему новому повелителю.

Фэйсал все так умно устроил. Прилетел в джинсах и футболке, привез с собой жену-иностранку. Даже те люди, которые колебались в выборе нового эмира, теперь с радостью выражали свою преданность Хассану, всегда чтившему традиции.

Младший брат оказался намного решительнее и смелее его. Сам же Хассан в эту минуту больше всего на свете хотел найти Роуз и сказать ей… сказать ей, как он любит ее и умоляет остаться.

Меджлис закончился далеко заполночь. Хассан тут же бросился к телефону.

— Тим Фентон, — раздался в трубке сонный голос. — Что? Жеребенок?

— Нет, Хассан. Я должен поговорить с Роуз. Немедленно.

— Это невозможно, — надменно произнес Фентон. — Ее здесь нет.

— Где она? Она не могла так быстро уехать…

— Ваше высочество, я не думаю, что она должна отчитываться перед вами о своем местонахождении. Да, кстати, я подаю в отставку.

Фентон повесил трубку.

Еще час назад крепость Хассана была переполнена людьми. Теперь она пуста. В ней нет никого, кроме слуг и стражи. Фэйсал отвел Бонни во дворец к Айше еще до телепередачи. Теперь Хассан понимал, почему.

Надим… Что ж, он попросил свою сестру быстрее подготовить свадьбу. Завтра она наверняка официально сообщит ему, кого выбрала в невесты, и каковы условия брачного договора. Завтра будет еще не поздно.

Весь этот день Роуз провела в неге, о которой никогда не мечтала. Ей сделали массаж с эфирными маслами, украсили руки изысканным узором, нанеся сначала хну, потом черную краску, которая, как сказала Надим, держится намного дольше.

Пэм Фентон была в своей стихии. Она наблюдала и делала замечания.

— Дорогая, ты самая лучшая дочь на свете. Ты всегда вдохновляла меня. Сначала вышла замуж за человека, который тебе в отцы годился, и дала мне прекрасный материал для написания книги. И теперь вот опять…

Роуз наблюдала за деликатным процессом нанесения узора на руки и даже не повернула головы.

— И что же в этом «опять» привлекает тебя?

— Современная женщина, сделавшая прекрасную карьеру, бросает все и отправляется жить в гарем.

— Напиши книгу, которая изображает меня такой, и я подам на тебя в суд.

— Великолепная идея! Книга разойдется огромными тиражами.

— Не совсем так, мама. Надим живет полной жизнью, много работает. Ты сама это прекрасно знаешь. Я буду руководить новым правительственным ведомством, которое создано для улучшения жизни женщин. Абдулла ничего не сделал для них. Почему ты не хочешь написать об этом? Хотя бы попытаться помочь им?