Запретные наслаждения - Бертрис Смолл Страница 32

– Ну, это, пожалуй, слишком сильно сказано. Я совершенно к нему равнодушна. Но он младший брат моего покойного отца. У него нет никого, кроме меня, и мой долг, как ближайшей родственницы, помочь несчастному.

– И чем он так внезапно заболел? Следствие пьянства, дурных друзей и беспорядочного образа жизни? Этот человек безнадежен. К сожалению, титул умрет вместе с ним, ибо ни одна порядочная женщина не захочет стать его женой и ни один любящий отец не согласится отдать свое дитя Эддису Торнтону, несмотря на древность рода. Даже богатый торговец не пожелает войти в высшее общество подобным образом, выдав дочку за распутника и пьяницу!

– И за это я весьма им благодарна, – спокойно ответила герцогиня, – ибо намереваюсь когда-нибудь получить графский титул для своего второго сына. Поскольку я последняя из Торнтонов, а вы в хороших отношениях с королем и наследным принцем, значит, сумеете добиться этого, когда дядюшка сведет себя в могилу своим пьянством.

– Так вот почему вы всячески балуете своего родственника? – заметил Джастин с некоторым восхищением.

– Совершенно верно, – холодно обронила герцогиня.

– И даете ему деньги?

– Разумеется. Богу известно, благодаря моему отцу я очень богата. Его вложения в Ост-Индскую компанию окупились с лихвой. Но я выделяю дяде ничтожные суммы: содержу его камердинера, оплачиваю счета от виноторговца и карточные долги, ровно настолько, чтобы он мог продолжать игру.

– И тем самым делаете все возможное, чтобы он никого не привлек в качестве мужа, а заодно не спеша мостите ему дорогу в раннюю могилу, – пробормотал герцог. – Очень умно, дорогая. Но вы хотите фамильный титул для второго сына, а у нас даже нет первого. Или хотя бы дочери, Каро. И вы не были в Лондоне, дорогая. По крайней мере не у дяди.

– Откуда вам это знать, милорд? – бросила она, поднимаясь по лестнице.

– Потому что я пустил сыщиков по вашему следу, – пояснил Джастин, догоняя жену. – Вы принимаете меня за дурака, Каро? Мы еще и года не женаты. А вы вечно исчезаете из Малинкорта. Причем не берете экипаж, а уезжаете одна и верхом.

Они добрались до верхней площадки, и герцогиня почти бегом бросилась к себе.

– Куда вы ездите? Завели любовника? Кого-то, кто забавлялся с вами, пока умирал мой дядя?! – разъяренно прошипел Джастин.

– По-моему, у вас не было сомнений в том, что я пришла в вашу постель девственной, – холодно напомнила герцогиня. – И я не из тех женщин, кто нарушает брачные обеты. Как вы смеете, милорд, чернить мою честь?! – Она остановилась перед дверью своей комнаты и презрительно поморщилась. – Немедленно оставьте меня! Я устала, проголодалась и замерзла. Мне нужны горячая ванна, поднос с ужином и теплая постель.

– Вы получите ванну и ужин, мадам, – пообещал он. – Но сегодня я буду делить с вами постель, тем более что мне много ночей не хватало вашего общества.

– Вы невыносимы! – фыркнула герцогиня и, ступив через порог, захлопнула дверь перед носом мужа. Но дверь немедленно распахнулась снова, и в спальне появился герцог.

– Убирайтесь! – резко приказал он горничной. – Ее светлость позовет вас, когда понадобитесь. – Он почти вытолкал девушку из комнаты и, обернувшись, сказал обманчиво спокойным тоном: – А теперь, Каролина, вы скажете правду. Объясните, где были и с кем встречались. В противном случае я запру вас в этой комнате, пока не признаетесь во всем.

– Не посмеете! – ахнула герцогиня.

– Еще как посмею, – усмехнулся он.

– Ты все равно не поймешь, Джастин, – выдохнула она, в отчаянии назвав мужа по имени, едва не впервые за все время их супружеской жизни. – Да и как тебе понять? Что ты знаешь об ужасах, которые мне пришлось пережить?

– Пойму, если все расскажешь.

Вместо ответа она бросилась в его объятия и страстно поцеловала.

– Люби меня, – взмолилась она. – О, пожалуйста, люби меня!

Их одежда, казалось, вмиг исчезла. Оставшись обнаженным, он поднял ее на руки и отнес к большому мягкому креслу у камина. Они продолжали страстно целоваться, пока не распухли губы, и, медленно опустившись в кресло, стали ласкать друг друга. Его широкие ладони сжали маленькие, идеальной формы груди, соски которых мгновенно затвердели, словно крохотные, опаленные морозом розовые бутоны. Его зубы нежно пробовали на вкус чувствительную плоть нежных холмиков.

Герцогиня вздохнула от удовольствия, когда он устроил ее у себя на коленях и снова стал целовать. Ее пальцы запутались в его темных волосах. Охваченная желанием поскорее ощутить его в себе, она самозабвенно откинула голову. Он закинул ее стройные ноги себе на плечи, но все же не спешил утолить их взаимную страсть и продолжал лизать ее тело, ощущая на губах соленый привкус моря.

Наконец он поднял Каро и насадил на вздыбленное любовное копье. Она снова вздохнула.

– А теперь, мадам, – спокойно объявил он, – вы ответите на мои вопросы, иначе не получите того наслаждения, которого ожидали от меня.

Ее синие глаза потрясенно распахнулись.

– Джастин… – растерянно пролепетала она, ощущая внутри пульсацию напряженной плоти. – Пожалуйста…

Она попыталась принять позу наездницы, но он крепко держал ее за узкую талию. Пальцы жестко впивались в нежную кожу.

– Пожалуйста!

– Где ты была? – снова спросил он. – Где?!

– Франция, – охнула она. – Я была во Франции.

– Остальное доскажешь позднее, – бросил он, вставая. – Обними меня ногами, Каро.

Не отпуская ее, он подошел к кровати, уложил жену на постель и овладел ею, сначала медленно, потом все убыстряя темп, пока она не стала всхлипывать. Но он вовсе не собирался подарить ей столь желанный экстаз и, быстро достигнув своего, вышел из разгоряченного тела, шагнул к столику, где стояли тазик и кувшин, и ополоснул свою обмякшую плоть.

– Подонок! – прошипела она, мучаясь неудовлетворенным желанием.

– Когда ты признаешься во всем, я уйму твой зуд, дорогая. Но ни секундой раньше. Я ясно выразился?

Он лег в постель и прижал жену к себе.

– Итак, почему ты ездила во Францию?

– Ты когда-нибудь слышал о леди Лаванде, Джастин?

– Особе, которая спасла герцогиню д'Олме и ее детей? Разумеется. Несколько месяцев назад в обществе ни о чем другом не говорили.

– Я и есть Лаванда, милорд. И вместе с женщинами, которые работают на меня, ездила во Францию, чтобы спасти жертв тирании и несправедливости. И не только аристократов, но и порядочных трудящихся людей, осужденных Комитетом общественной безопасности. Достаточно опустить бумагу с твоим именем в один из ящиков, развешанных по всему Парижу и маленьким французским городкам, чтобы тебя осудили и казнили. Сегодня мы привезли владельца винокурни, его жену, старую мать, ее пожилую горничную и троих детей. Во время предпоследней поездки спасли графиню д'Исле, ее горничную и старую портниху, много лет шившую платья графине. И, Джастин, сколько еще их, нуждающихся в моей помощи!