Грезы наяву - Патриция Райс Страница 32

Алекс отвел прядку ее волос от своей щеки и тоже замер. Он никогда не держал в объятиях женщину только для того, чтобы успокоить ее, доставить ей удовольствие. И эти открытия — сладость ее дыхания, шелковистость кожи — удивили его самого, ведь желание никуда не ушло, но растворилось в ее слезах. Ему не хотелось отпускать ее, не изведав до конца непонятную новизну чувств. Он почти коснулся губами ее уха и осторожно повел рукой вниз, по спине, ниже пояса.

— У нас, по-моему, проблемы, дорогая, — произнес он тихо, удивляясь самому себе. Когда Эвелин попыталась отстраниться, он снова удержал ее. — Не сердитесь. Я просто пытаюсь понять…

Эвелин подняла голову и посмотрела на него испытующе, но в темноте не разглядела выражения его глаз. Лишь сложенные в усмешке губы — усмешки, которая только отталкивала ее. Она погладила его по груди и чуть отстранилась.

— Я сержусь больше на себя, — прошептала она. — Сейчас нам лучше пойти домой.

Но не сделала никакого движения, чтобы высвободиться из объятий. А Алекс не знал, что ему делать. Когда она была рядом, все мысли куда-то улетучивались. Единственным желанием было держать ее вот так и не отпускать.

— Прекрасная идея! Вы помните, как туда добраться?

Эвелин тихонько рассмеялась, радуясь, что он, оказывается, также смущен и растерян. Это казалось невозможным. Это было просто сумасшествие.

— Он где-то там, на обратной стороне Луны. Но если мы все же пойдем, то может, доберемся.

— Боюсь, что нет. Но готов попробовать, если вы будете рядом… Не хочу идти один.

Алекс обнял ее за плечи и заглянул в глаза, желая, чтобы она поняла, ощутила то, чего он сам до конца не понимал. Он никогда ни о ком не заботился и вдруг, непонятным образом, понял, что Эвелин ему дорога, и что он с удовольствием думает о ней и ждет встреч.

Она коснулась свободной рукой его повязки и мягко улыбнулась.

— Все же, я думаю, это последствия удара. Вас нельзя пока оставлять без присмотра.

Тогда он с озорной улыбкой отставил ногу и отвесил поклон, чуть не до земли махнув рукой.

— Тогда в путь, моя леди!

Держа его под руку, Эвелин осторожно ступала по камням мостовой. И готова была идти за ним куда угодно.

— У меня есть сумасшедшая кузина, Элисон, которая верит, что луна может вселять в людей странные мысли. Она их называет лунными грезами… Может, она права?

— Почти наверняка. А лекарство от них — дневной свет… Давайте напишем вашей кузине и спросим?

— Она вряд ли ответит что-либо вразумительное. А я чувствую, что теперь нам понадобится много здравого смысла.

Алекс задрал голову и нашел на небе узкий серпик. Нет, конечно, эгой полоски света недостаточно, чтобы свести человека сума.

— А может, ваша кузина вовсе не сумасшедшая? Может, так оно лучше?

— Не знаю… Элисон целиком погружена в свой маленький мирок. Она живет где-то на границе неизвестности, среди диких шотландских холмов, с таким же сумасшедшим шотландцем и двумя маленькими разбойниками. Такое окружение кого угодно сведет с ума. Но она все это любит. В ее случае сумасшествие — очевидная выгода.

Эвелин, улыбаясь, смотрела на пего. Он нес благоглупости, пытаясь удержать то, что уходило. Но и она не хотела возвращаться к реальности, к здравому смыслу. Пусть это продлится еще минуту.

— Хотела бы я с ней встретиться. Возможно, ее счастье заразительно.

И все же очарование вечера начало ускользать от них, словно они были в чем-то виноваты, но не понимали в чем.

— Только не для нас. Мы — пленники здравого смысла. Муж Элисон как-то сказал, что она даже навстречу собственной смерти пойдет с радостью. А мы будем сражаться со смертью до последнего дыхания. В мире должны быть люди, чтобы защищать таких, как Элисон.

И смерть была не единственным, с чем им приходилось сражаться. Эвелин поняла, что Алекс имел в виду. Но на этом их споры не прекратятся — они слишком разные, чтобы в чем-то соглашаться друг с другом.

— Позвольте с вами не согласиться. И давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Она подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом, но увидела лишь горькую усмешку.

— Да, есть тема, которую я готов обсуждать бесконечно, хотя и без особой надежды. Никогда прежде я не целовался с леди в бриджах. Думаете, нам стоит попробовать еще раз, пока луна не зашла?

Они как раз вошли в густую тень под вязами. В конце ее росло Дерево Свободы. Листья уже тронуло желтизной, но тень под деревьями была глубокой и непроницаемой. Не говоря ни слова, Эвелин повернулась и прижалась к Алексу. Пусть хоть еще одна минута этих лунных грез! Пусть лунное безумие, но сколько в нем радости!

Губы Алекса были нежными и жадными. Может, именно это место и именно эта минута существовали только для них? Эвелин обняла его за шею и почувствовала, как тонет в его объятиях.

Отвечая на поцелуй, она погрузила пальцы в его густые жесткие волосы. Да, теперь была та самая минута. А луна едва пронизывала бледными лучами густую сень дерева.