Натюрморт с живой белкой - Ольга Горышина Страница 32

Такси уже час как уехало, а Белка так и не удосужилась собраться на пленер. Оправдания в виде запущенной стирки не приносили успокоения. Белка чуть ли не в кровь разодрала короткими ногтями кожу почти что до локтя и пошла выше. На плечах она, правда, остановилась, скрестив руки, точно в охранительном жесте, и когда согнулась пополам, лоб лишь чудом избежал встречи со столом. В ушах продолжал дрожать голос Дениса: жалеешь уже, что прогнала? Белка готова была заорать в голос «нет!», но молчала, а звонкие колокольчики тем временем вдалбливали в затылок мысль, что сдерживает ее вовсе не стыд перед соседями, а сознание того, что настоящий ответ на этот вопрос теперь — да, она уже пожалела об этом.

Ничего не изменилось в ее отношении к Денису. Он оставался в ее глазах избалованным сынком богатого папочки, не лишенным, впрочем, и хороших качеств — он ведь действительно хотел помочь незнакомой девчонке, пусть даже подоплекой его помощи была обида на отца и своеобразный реванш. А сейчас к ней толкала его, пожалуй, даже не похоть, а простое желание на миг отключиться от снедающей его обиды на свою бывшую девушку. Так почему же она его не пожалела?

Этот русский парень такой, какой есть, и ей нравится такой расклад — воображаемые карты лежали на столе лицом: он не рисовался перед ней ни минуты, он гордился собой и даже считал, что его личная трагедия обязана возвысить его в глазах незнакомой девчонки. И лишь одна карта лежала рубашкой — на ней не было масти, только ответ «да» или «нет», хотя давать его было уже некому. Но Белка желала знать для самой себя, почему она отказала Денису. Тому, кто мог стать для первого раза идеальным вариантом — никаких отношений, никаких сожалений и никаких воспоминаний. Кроме, конечно, приятных.

Она запретила себе влюбляться. Именно любовь разрушила жизнь матери — без образования, одна, с маленьким ребенком на руках и обидой на весь мир, вот, что представляла из себя Алина в свои двадцать лет. Кто даст гарантию, что избранник ее сердца не окажется таким же козлом, как у матери? Лучше не влюбляться вообще и трепать себе нервы только учебой.

Наверное, это и было не так уж плохо, не будить тело, пока оно тихо спит. Потому Белка сама никогда не искала сомнительных знакомств. Когда становилось тоскливо, она убеждала себя в том, что правильный человек все равно свалится ей на голову рано или поздно и обязательно в подходящий момент.

Вот он и свалился. Только момент оказался не самым подходящим… Если только для очередной истории в блог. Невыдуманной. Чертов парусник, чертов дом, чертова гроза… И чертов ее язык, который она первый раз в жизни будто проглотила. Надо было дернуть себя за язык со всей силы и не озвучивать спектакль про какую-то дуру, написанный обиженным мальчиком. Возможно, у них и вышел бы долгожданный курортный роман. И она не стала бы даже задумываться, что ему в действительности в ней интересно. Его поцелуи были бы другими, в прикосновениях чувствовалась бы нежность, а не первобытное желание обладать строптивой сучкой. А вот ее тело, Белка знала это наверняка по горячим сейчас щекам, ответило бы так же. Неистово, как не отвечало никогда и никому. Но надо ж было смешать все краски на палитре… Двоечница!

Белка расшвыривала по столу бумажные салфетки на манер карт, сгребала в кучу и вновь выкладывала веером, а потом схватила одну и по памяти, как в детстве, сложила лебедя. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что толкала ее к русскому самцу простая природа и не стоит психовать так, будто обидели ее чувства. Ей предложили, она отказалась. Злиться можно только на себя.

Вот Белка и злилась. Судьба-злодейка подкинула ей неплохого кандидата тогда, когда мозг требовал быть с отцом и не жертвовать ради минутного удовольствия даже одной минутой такой долгожданной близости. Хоть вызывай такси и мчись на вокзал. TGV ходят ведь не раз в день. А уже в Квебеке она даст кому-нибудь настоящий шанс. Не один он такой на свете, этот Денис!

— Да пошел он! — прорычала Белка своим воспоминаниям точно по-русски, выгребая из барабана стиральной машины постельное белье.

Сушилки хватило лишь на одежду и одну простынь. Остальные пришлось растянуть на пластиковых креслах. Полотенца повисли на спинках стульев в гостиной. Замечательный натюрморт получился! Белка аж зубами заскрежетала от отсутствия в квартире сушильной машины. Только бы до возвращения Мартина все это высохло. И пусть бы он вернулся поскорее. Они снова будут бегать вместе, совершать заплывы к буйкам, пробовать разный сыр и вино. Именно вино. Никакой больше сангрии.