Тайна одного портрета - Кэтрин Джордж Страница 32

Гэбриэл рванулась, когда он схватил ее, но Джейк Трент был на удивление силен. Засмеявшись, он легко удержал ее и стал гнуть назад над столом, пока она не потеряла равновесия и не рухнула на стол. Трент торжествующе засмеялся и, придавив ее своим телом, с силой впился ей в губы. Дрожа от омерзения, Гэбриэл обмякла.

– Так-то лучше. Лежи смирно и получай удовольствие, Габи.

Она откинула руку в сторону, изображая томность, и незаметно потянулась к тяжелой ониксовой пепельнице, которой никто не пользовался с тех пор, как Гарри бросил курить. Когда Джейк начал копаться с пуговицами у нее на поясе, она резко двинула его коленом в пах, а потом ударила пепельницей между глаз.

Трент схватился рукой за лицо, корчась от боли.

– Ах ты, сука, – выдохнул он.

Гэбриэл встала на ноги и нависла над ним словно мстительная фурия.

– Убирайся, а то я вызову полицию. – Она сунула ему комок бумажных салфеток. – Жить будешь. К сожалению. Выметайся отсюда. Быстро.

– Как, по-твоему, я смогу вести машину? – прошипел он.

– Это твоя проблема.

Гэбриэл вытолкала его за порог и заперла дверь. Прошло, как ей показалось, несколько часов, прежде чем она услышала, как он включил двигатель. Подойдя к окну, она увидела его удаляющийся «порше». Содрогнувшись, Гэбриэл бегом бросилась наверх, по дороге срывая с себя одежду, и забралась в ванну с такой горячей водой, какую только могла выдержать.

К девяти часам вечера Гэбриэл удалось оправиться от последствий визита Джейка Трента, но ее все сильнее грызло беспокойство, потому что Адам не приехал и не сообщил по телефону, что задерживается. Наконец она позвонила в Стейблз, но там никто не ответил. Она оставила для него сообщение на автоответчике, потом попыталась связаться с ним по сотовому телефону, но тот оказался отключенным. В конце концов она в отчаянии позвонила во «Фрайарз-Вуд», но ответившая ей Фрэнсис думала, что Адам у Гэбриэл.

– Наверное, что-то его задержало, моя дорогая. Я уверена, что он скоро вам позвонит.

Но Адам так и не позвонил. Гэбриэл пролежала без сна почти всю ночь.

На следующее утро она поднялась с чудовищной головной болью и с чувством такой глубокой депрессии, что едва смогла выдавить из себя улыбку, когда Эдди пришел за ключами.

– Сегодня вам придется поработать без меня. Справитесь?

– Конечно, справимся. Ты ужасно выглядишь, Гэбриэл. Что с тобой?

– Дико болит голова.

– Выпей чаю и ложись обратно в постель!

Она последовала совету и ушла к себе в комнату с анальгетиками, чаем и сотовым телефоном, надеясь поймать Адама до того, как он поедет в Пеннингтон. Но в большом доме Фрэнсис Дайзарт сказала ей, что Адам остался на ночь в здании аукционов, как уже делал и раньше перед крупным мероприятием.

– Должно быть, он забыл вас предупредить, – озадаченно сказала Фрэнсис. – Позвоните ему в офис.

Но когда она дозвонилась, ей сказали, что мистер Адам просил передать, что свяжется с мисс Бретт позже.

Чувствуя, как мир рушится вокруг нее, Гэбриэл лежала на своей узкой кровати. Наконец она встала, наполнила ванну и, когда уже погрузилась в воду, услышала, как внизу зазвонил телефон. Гэбриэл выскочила из ванны, завернулась в полотенце и побежала вниз, но сообщение уже закончилось. В радостном ожидании она нажала кнопку, и ей стало дурно от разочарования, когда она услышала медленный голос Джереми:

– Я все-таки не смогу приехать, солнышко. Ужасно простудился. И это в июне. Я пошлю кого-нибудь вместо себя и буду держать связь по телефону. Мой человек сможет принять участие в торгах, если твой таинственный приз окажется стоящим.

Гэбриэл вернулась в свою остывшую ванну, потом сидела в постели, обложившись подушками и закутав голову полотенцем.

Когда в полдень Гэбриэл спустилась вниз, она увидела Уэйна, идущего через двор к дому, и ее осенило.

– Привет, – сказала она, открыв дверь.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил он, вглядываясь в ее бледное лицо.

– Уже лучше.

– Что-то не очень похоже. Я поставлю чайник?

– Будь добр. – Гэбриэл села за кухонный стол, глядя на него. – Уэйн, как насчет того, чтобы вам с Эдди закончить работу сейчас, чтобы потом отвезти меня на аукцион?

Он удивленно обернулся к ней от кухонной раковины.

– Я думал, кто-то из твоих друзей специально приезжает из Лондона.

– Он не смог, а одной мне ехать не хочется. Вы с Эдди участвовали во всех переживаниях вокруг картины Синглтона с самого начала. Разве вам не хотелось бы присутствовать на финише?

Впервые за все время предприятие «Реставрационные работы Бретта» закрылось в полдень, чтобы Уэйн и Эдди успели слетать домой, переодеться и наскоро перекусить, а потом вернуться за Гэбриэл. Она ждала их, бледная, но внешне спокойная. На ней были белый жакет из хлопка, короткая темно-синяя юбка и туфли на высоких каблуках, а волосы были закручены в тугой узел, против которого возражал Адам где-то в другой, казалось, жизни.

Эдди запер за Гэбриэл дверь и, словно она была из стекла, помог ей сесть в машину. Гэбриэл благодарно улыбнулась ему, тронутая его заботой. Когда они подъехали к аукционному залу, Эдди оставался с ней, пока Уэйн парковал машину. Люди шли поодиночке и группами, держа в руках аукционные каталоги, но, к величайшему облегчению Гэбриэл, Джейк Трент не появился.

В великолепном интерьере главного зала имелись специальные места для покупателей, а выставленная на продажу мебель была размещена в центре, причем некоторые столы были украшены изделиями из серебра. Общее впечатление успешно завершали темно-красные стены с развешанными на них картинами. Гэбриэл и ее сопровождающие уселись на места в одном из задних рядов, и Гэбриэл увидела, как Peг Паркер поставил мольберт рядом с трибуной аукциониста, а двое рабочих осторожно установили на нем синглтоновский портрет.

Эдди подтолкнул Гэбриэл в бок, когда по залу пронесся возбужденный шумок.

– Все ищут по каталогу нашу картину.

– Наверное, Адам даст словесное описание, – шепотом сказал Уэйн.

Гэбриэл почувствовала, как у нее в голове снова начинает пульсировать боль, когда она вся напряглась, ожидая появления Адама. Но вышел не он, а Том Дайзарт – высокий, приветливый, одетый в темный официальный костюм – и поднялся на трибуну аукциониста, чтобы открыть аукцион продажей коллекции английской мебели.

Торги пошли живо с самого начала – публика проявила острый интерес ко всему, начиная с орехового комодика эпохи Георга I, о котором говорил Адам, и кончая столами и столиками самого разного назначения, какое только можно было вообразить: для игры в карты, для хранения рукоделия, а также большое количество маленьких столиков типа треноги, один из которых понравился Гэбриэл во время первого визита. Потом подошла очередь серебряных чайников, кофейников и подсвечников.