Роза Дюруа - Альберто Альварес Страница 32

Перед мысленным взором Томасы пронеслась та страшная сцена землятресения в Мехико. Тот ужасный момент, когда, казалось, земля, разверзлась под ногами, все скрылось в клубах пыли и обломков и Роза с Томасой увидели, как кусок стены медленно падает и накрывает маленькую Дульсе, которая вырвалась из рук Эрлинды и, протягивая руки в ту сторону, где она увидела отца, кричала "Папочка!" и бежала к нему.

Этот крик дочери долго звучал в Розиных воспоминаниях. В тот момент она потеряла сознание и упала. Счастье еще, что маленькую Лус успела подхватить Томаса. Рядом гудели сирены пожарных машин и машин "скорой помощи".

- Синьора, вам плохо? - услышала она голос санитара. Ее уже укладывали на носилки.

- Дульсе, Лус! - жалобно простонала Роза, изо всех сил пытаясь открыть глаза.

- Я здесь, моя деточка, - услышала она голос Томасы. - И Лус со мной.

Машины "скорой помощи" доставляли людей в ближайшие больницы и госпитали. В этой суматохе и толчее все были озабочены оказанием первой помощи. Когда Роза и сопровождавшая ее Томаса с Лус на руках оказались в приемной покое больницы, Роза медленно приподнялась и огляделась. Просторное помещение было заставлено носилками, больничными каталками, повсюду лежали и сидели пострадавшие, некоторые в сопровождении родственников. Дежурный врач вел запись прибывших в больничный журнал. Рядом с Розой притулилась Томаса, а маленькая Лус даже не в силах была плакать от испуга и только неподвижными черными глазами не отрываясь смотрела на маму.

- Но ведь я же не ранена, - слабо проговорила Роза. И вдруг вспомнила: - Дульсе! Ты видела?

Томаса вдруг зарыдала. Как по команде расплакалась Лус, присоединив свои жалобные всхлипы к окружавшему их морю человеческих страданий. Этот плач дочери вдруг вернул Розе ясное сознание происшедшего.

- Надо бежать, - медленно, как будто уговаривая себя саму, но в то же время твердо, проговорила она.

- Куда бежать, Розита? - всхлипнула Томаса. - Нас уже, наверно, Рикардо ищет. Что же с ним будет?

- Рикардо для меня больше не существует. Я тебе потом расскажу. А сейчас надо ехать.

Так началась их одиссея. В сумочке Розы были ее документы, деньги, чековая книжка, которые она успела сунуть туда перед поспешным бегством. Дорожная сумка с ее и детскими вещами осталась среди обломков, откуда забрала их машина "скорой помощи". В голове Розы неотвязно стучала лишь одна мысль: Рикардо не должен никогда узнать, где она.

Нетрудно было выскользнуть из переполненного приемного покоя, куда каждые несколько минут подвозили новых раненых. Роза ощущала слабость, чувствовала острую боль в висках, вероятно из-за того, что ударилась головой о землю, когда потеряла сознание. Тем не менее она смутно понимала, что в такой день, когда все улицы запружены машинами и толпами людей, когда все еще продолжаются подземные толчки, пусть более слабые, проще будет незаметно скрыться из города. На лицах горожан прочитывались тревога, даже ужас и в то же время готовность к решительным действиям и мужество. Даже такси в такой день нелегко было найти: движение было ограничено, а потребность в транспорте неизмеримо возросла. Розу и Томасу выручил пожилой, добродушный мужчина, который проезжал мимо и остановился, увидев, как красивая молодая женщина с бледным лицом тщетно пытается успокоить плачущую малышку, которая вцепилась в маму и никак не соглашается замолчать. Водителю показалось, что женщина вот-вот упадет, она чуть не шаталась от усталости и в то же время продолжала терпеливо и ласково гладить девочку, шепча ей какие-то успокаивающие слова.

- Сеньора, вам не нужна помощь? Может быть, вас подвести?

В глазах красивой незнакомки отразилось такое облегчение, что дон Мануэль, владелец небольшой авторемонтной мастерской, растрогался.

- Благодарю вас, сеньор. Нам нужно срочно попасть на вокзал. Мы едем домой в Гвадалахару.

Когда Роза с Томасой и Лус оказались на заднем сиденье машины, ей показалось, что она проваливается в забытье. Она как будто качалась на мягких волнах, слушала монотонный шум, похожий на рокот прибоя, и опускалась куда-то в темноту. И вдруг эту спасительную пелену пронзила острая, колющая боль: "Дульсе! Деточка моя!" И вслед за этим, как удар ножа в сердце, другая картина: ее муж, ее Рикардо, в объятиях этой вульгарной, бесцеремонной женщины, его такие родные, благородные черты лица искажены выражением глупого самодовольства и сознанием собственника, заполучившего в свое обладание ценную вещь.

"Ах, Рикардо, - думала Роза. - Неужели все эти годы я верила тебе напрасно? Неужели правы те, кто говорят, что мужчина никогда не ценит то, что имеет? Нет, я не позволю тебе посмеяться надо мной. Никогда Роза Гарсиа не позволит обращаться с собой как со старой вещью, которую можно выкинуть за ненадобностью".

Ее мысли прервал шепот Томасы:

- Роза, опомнись, что ты делаешь? Куда ты едешь?

Роза вдруг пришла в себя и новыми глазами посмотрела на верную Томасу. То же знакомое, родное лицо, испещренное морщинами, та же доброта и безграничная любовь в глазах и многолетнее терпение, но вместе с тем усталость и неизгладимый след от пережитых страданий.

- Ох, Манина, - обратилась к ней Роза, как в детстве, - как же это я о тебе не подумала? Вот что: дам я тебе сейчас денег на дорогу, возвращайся домой, только никому ни слова о нас с Луситой.

- Постой, а ты как же?

- А уж я справлюсь: работать я научилась, и деньги, что мне Паулетта оставила, мои по закону, а главное, дочка со мной. Не бойся, Манина, не пропаду.

- И ты что же, Роза, всерьез вообразила, что я тебя одну с ребенком отпущу? - От волнения Томаса заговорила громче, но тут же опять понизила голос, встретив предупреждающий взгляд Розы. - Да как тебе только мысль такая пришла в неразумную твою голову! Эх, Роза, Роза, упрямицей ты была, упрямой и осталась.

Она вдруг замолчала. Роза обиженно и широко раскрыла глаза, и Томаса увидела, что они полны слез.

- Не ругай меня сейчас, Манина. Я тебе потом все объясню, и ты поймешь, что по-другому я поступить не могла.

Томаса растерянно молчала.

Сейчас, сидя в тени дерева, Томаса вспоминала то путешествие в Гвадалахару, первые дни в гостинице, где они остановились под чужой фамилией, поиски жилья и работы. Конечно, Роза была уже не та девчушка из Вилья Руин, которая когда-то торговала жвачкой или образками на улицах Мехико. Когда элегантная, с модной прической дама появилась в конторе агентства по продаже недвижимости, принадлежащей Эрнандо Тампа, и протянула ему визитную карточку, на которой значилось: "Роза Дюруа. Букеты, цветочные украшения", он не сомневался, что перед ним вполне современная деловая женщина, знакомая с миром бизнеса. И в то же время что-то отличало эту посетительницу от деловых мужчин и женщин, с которыми постоянно сталкивался сеньор Эрнандо Тампа по своей работе владельца агентства по торговле недвижимостью. Женщина улыбалась, но в ее больших выразительных глазах затаилась печаль.