Эверест. На грани жизни - Екатерина Васина Страница 31

Ледник Ронгбук блестел на солнце, точно гигантский драгоценный камень. Смертельно опасный камень.

Я поправила "кошки" и глянула вокруг. Сердце уже почти не пыталось вырваться из груди, хотя билось слишком быстро. А дышать приходилось учащенно. Везде лишь лед и синее небо: поразительное сочетание. Я видела его часто, но каждый раз — точно впервые.

Впереди мелькала оранжевая куртка Иоши и красная — Вадима. Сейчас мы готовились перебираться через одну из трещин, по связанным лестницам. Мое самое нелюбимое занятие. Страха высоты за собой я не замечала. Но само понимание, что ты балансируешь над темной пропастью, давило на сознание.

Вышли мы совсем рано, чтобы успеть пройти самые опасные места. Пока ледник еще не "поплыл". И все равно со всех сторон то и дело слышались скрипы и стоны. Это "дышал" Ронгбук, жил своей жизнью.

— Внимательнее к левой части. — послышался голос Виктора.

И я мигом повернула туда голову, взяла чуть правее. Солнце уже поднялось достаточно высоко, начинало припекать. Опасное время, так как тепло расслабляет, притупляет бдительность.

А тут еще эта трещина. Шерпы заранее перебросили через нее лестницы, теперь оставалось перейти и продвигаться дальше. Сзади шли другие группы, ледник потрескивал, а я то и дело сглатывала пересохшим горлом. Ведь стоит неправильно пристегнуть страховку и все, из трещины вытащат не меня, а изломанное тело.

А вот так думать нельзя, нельзя!

Я поправила шлем, очки. Хотя и так все сидело идеально. Опять в горле заворочался сухой надрывный кашель, от которого пришлось согнуться. Но ничего страшного, это от сухого воздуха. Как поднимемся во вторый высотный лагерь, так сразу выпью горячего чая.

Алекс, шедший впереди, обернулся на мой кашель. Я точно обожглась о его взгляд за зеркальными огромными очками. В следующее мгновение он отвернулся и скомандовал:

— Через трещину по одному. Я проверю пристежку каждого. Не спешите, передвигайтесь тем способом, которым вам удобно.

Я переступила, чувствуя как впиваются "кошки" в месиво изо льда и прессованного снега. На такой высоте еще можно жить, но организм уже начинает бунтовать. А скоро мы поднимемся на семь с половиной тысяч метров.

Прошло пятнадцать дней с момента моего решения переехать в палатку к Алексу. Каким бы засранцем он не был, но с ним бессонница прошла. И потому сейчас я чувствовала себя в норме. Ну насколько это возможно в такой ситуации.

Еще бы через трещину пройти…

Первой отправилась Иоши. Японка эти две недели вела себя идеально: спокойная и целеустремленная. Как-то вечером она показала мне, что понесет с собой на вершину: небольшой кусок небесно-голубой ткани с именем мужа. Золотые буквы буквально светились и почему-то я сморгнула накатившие слезы.

Сейчас же Иоши передвигалась через трещину, на другую сторону. Там уже ждали Марк и Виктор. Алекс стоял с нашей стороны, наблюдая и давая советы.

Я кусала сухие губы, обильно смазанные особо жирной помадой. Но все равно не оберегающей их от обветривания. Иоши не стала балансировать на лестнице, а просто села на нее верхом. И передвигалась, обхватывая ее и двигаясь всем туловищем вперед. Медленно, зато почти безопасно.

Ее примеру последовал и Вадим. Только вот Иоши передвигалась спокойно, а этот с недовольным лицом. Он вообще был в эти дни недовольным: погодой, которая начала прыгать, своим самочувствием, тем, что врач не разрешила применять ему стероиды.

— У вас не такое ужасное состояние здоровья, чтобы колоть себе дексаметазон или ему подобные препараты. — отрезала Мария, когда мы спустились из первого высотного лагеря обратно в базовый. — Эти вещи делают тем, у кого развивается отек легких или мозга. У вас же все хорошо.

Понятное дело, Вадим был другого мнения. Но Марк пригрозил, что отправит его вниз, если тот нарушит предписания врача.

Я молча ждала своей очереди, решив переходить последней. Не потому, что боялась, просто хотелось. А пока смотрела по сторонам, слушала звуки ледника и дышала. Прозрачным воздухом, сухим и холодным настолько, что он обжигал легкие.

Вот и Андрей уже балансировал на лестнице. Он передвигался на четвереньках, по мне так самый неудобный способ. Но если ему подходит, то кто я такая, чтобы делать замечания.

А дальше — мой черед.

Несмотря на холод вокруг, внутри было жарко, когда я шагнула к расщелине. Пропасть, дна которой не видно. Хотя оно есть, конечно. Но его скрывает темнота. А над ней — алюминиевые лестницы.

— Джулия, все хорошо?

Нет, не все, едва не вырвалось у меня. Хорошо еще очки надежно скрывали взгляд, так что я кивнула. Голос куда-то пропал. Впрочем, он не сильно помог бы. В последнее время я то и дело срывалась на хрипотцу.

— Ты уверена? У тебя есть страх высоты? — голос Алекса звучал негромко.

— Нет. Все хорошо.

— Уверена?

— Упырь, — прошипела я, — у меня опыт, ок? Если я говорю, что все хорошо это значит — все хорошо. Мой мозг со мной. Расслабься.

— Медоед, я расслаблюсь только когда мы спустимся после штурма обратно в лагерь. Давай, если готова — двигайся.

И я двинулась. Не верхом, как Иоши, не на четвереньках, как Андрей. А просто пошла, цепляясь кошками, балансируя над бездной. Чувствуя как адреналин внутри беззвучно ревет, как грохот сердца отдается в ушах.

Шаг… еще один.