Стерва на десерт - Ольга Володарская Страница 31
Стерва на десерт - Ольга Володарская читать онлайн бесплатно
Распахнув дверь института, первое, на что я обратилавнимание, так это на тишину, второе — на электронные часы, висящие надпортретом академика, часы показывали 8-20, и время это объясняло, почему винституте царит безмолвие — опять я оказалась сомой ранней пташкой. Что жподелаешь — такая карма!
Я нажала кнопку на щитке проходной, услышала привычноевжиканье — это пропуск вылетел из ячейки и прокатился по желобку к окошкувахтера. Вслед за этим звуком последовал еще один, до боли знакомый: застеклянными дверями прогрохотал трамвай и со скрежетом остановился. Значит, нетак уж рано я и пришла. Прогресс!
Я подошла к окошку вахтера, вытянула руку, как делала каждоеутро, ожидая, когда мне отдадут мой пропуск. Но пропуск почему-то в моей ладонине появился.
Тут я услышала звук открываемой входной двери, потом голоса,шаги, смех и прочий шум надвигающейся на меня толпы.
Я засунула руку поглубже и сделала пальцами хватательноедвижение, типа, не томи, гони документ.
Сзади на меня уже напирали исстрадавшиеся без работынихлоровцы.
Мое терпение лопнуло. Я вытащила руку из окна и засунула внего голову по самые плечи.
— Вы там уснули или как?
В данном случае вопрос был неуместен, ибо полулежащую настоле женщину нельзя было принять за спящую ни при каких обстоятельствах. Былаона неподвижной, застывшей, бездыханной. Лицо ее, с выпученными стекляннымиглазами, находилось прямо под колпаком настольной лампы, и можно было прочитатьна нем тот ужас, который она испытала перед смертью.
Ноги мои подогнулись, но я не упала, так как с одной сторонымой бок упирался в «вертушку», а к другому привалилась внушительная шеренганихлоровцев. Сил на то, чтобы вылезти из окна, у меня хватило. Хватило ивыдержки, чтобы не заорать при виде ее распоротого живота. Не доставало мнелишь трезвости мысли. По этому, как в тумане, я обернулась, мутно огляделатолпу (Ба! Знакомые все лица: Маруся, Паня, Слоник, рядом со мной Сулейман,значит, это он ввинчивает мне в бок свой локоть) и, нечленораздельно мыча,ткнула пальцем в окошко.
Тут толпа поднажала. Привлеченная моим мычанием и жестами,она ринулась вперед, надеясь побыстрее узнать, что же меня столь поразило.Непрозрачная органика, коей обнесли пятачок вахтера, не выдержала столь мощногодавления и после секундного сопротивления сначала треснула, а потом иразлетелась.
И тут все увидели то, что минутой раньше пришлось наблюдатьмне.
Что тут началось! Визги, крики (и не только бабьи), охи,плач. А тут еще последний кусок стекла, до этого чудом державшийся в пазах,вылетел и рухнул в лужу еще не совсем запекшейся крови.
Визг перешел в писк, плач в рыдание. Стало напряженнее, нотише. И в этой напряженной тишине мы вдруг услышали…
Тот, тот, топ.
По лестнице, скрытой от нас дверью, кто-то шел.
Толпа замерла, притихла, приготовилась увидеть.
Дверь распахнулась. На ярко освещенное пространство фойевышел, робко улыбаясь, Лева Блохин.
Все ахнули.
За моей спиной удивленно ойкнул Сулейман.
Блохин, все еще не понявший в чем дело, продолжал улыбаться,переводя водянистый взгляд с одного знакомого лица на другое. Когда глаза егонаткнулись на мою побелевшую физиономию, он видно что-то понял, потому чтолыбиться перестал и шепотом спросил:
— Вы чего?
Я показала ему глазами, куда надо посмотреть. Он медленноопустил очи. Несколько секунд непонимающе таращился на мертвую женщину… И вдругначал оседать.
Первая моя мысль была — никогда не видела, как Гадзилападает в обморок, вторая — а я чем хуже?
И согретая последней мыслью я обмякла, позволив чьим-тозаботливым рукам меня подхватить.
Очнулась я уже за проходной, на банкетке, стоящей в углуфойе. Под моей головой лежал чей-то плащ, а перед носом белел вонючий тампон.
— Чего это? — вяло отмахивалась я от ватки.
— Нашатырь. Нюхай давай, — упрямая Марусяпродолжала издеваться над моим обонянием.
— Да я уже очухалась, отстань!
Я приподнялась. В голове было еще мутно, да и тела покабудто ватное. Но я знала, что это скоро пройдет, как никак в обморок падала ужене в первый раз. Ужаснее всего было ощущение, что я вся покрыта потом, у менявсегда очень обильное потоотделение перед отключкой, притом, что в обычнойжизни даже в страшную жару я остаюсь сухой и благоухающей.
— Дай платочек, — попросила я у подруги.
— На, — услужливая Маруся сорвала с шеи шелковуюкосынку и протянула мне.
— Носовой. А, впрочем, не надо!
Я вытерла лоб ладонью. И только тут до меня дошло, что янаделала… В это миг пот на моем лбу высох сам собой, ибо я похолодела и дажеслегка замерзла от досады.
— Зачем вы вперлись в институт? — ошалело обводявзглядом сердобольных нихлоровцев, ужаснулась я. — Вы же не только следызатоптали, вы еще и Леву лишили надежды на оправдание.
— Как это? — насупился Сулейман, который насоседней банкетке обмахивал тетрадкой лежащего Блохина.
— Нельзя было никого пускать, разве не ясно? Нужно быловызвать наряд, оцепить здание и прочесать все кабинеты.
— Зачем? — пролепетал Лева, совсем скисший послемоих слов.
— Затем, чтобы найти того, кто женщину убил. Ведь этоне ты?
— Не я, честное комсомо… честное слово, не я! — ион так трогательно схватился за сердце, словно не был уверен, выдержит ли оноподобные обвинения.
— Вот и я так думаю. Значит, в здании еще кто-то был. Иэтот кто-то теперь смешался с толпой, и мы его уже не вычислим.
— Вот именно!
Этот грозный возглас раздался откуда-то издали, и сначала ядаже не поняла, кто его пророкотал, но секунда спустя, услышав вжиканье«вертушки» и уловив едва заметный аромат пряной свежести, я поняла — Геркулесовприехал.
— Вы, дорогие нихлоровцы, меня просто поражаете своейбеспечностью! — продолжал браниться он, подойдя. — У вас под носомманьяк орудует, а вам на это глубоко наплевать.
— Почему наплевать! — возмутилась одна дама излаборатории переработки. — Мы очень хотим, чтобы ВЫ его поймали, и МЫ бывздохнули спокойно после этого.
— Как Я его поймаю, если у меня в НИИ только одинпомощник и тот иногда такие фортели выписывает, — после этих слов онпосмотрел на меня, но так строго, что все поняли, что и из меня помощникаховый.
— А вы господин Блохин чего лежите? — продолжилон, все так же по-деловому строго. — Вставайте давайте, на допрос пойдем.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии