В поисках сокровища - Тина Лейтон Страница 31

Джон ждал его во дворе конюшни, водя по нему гнедого жеребца, которому не стоялось на месте. Холеная шерсть жеребца отливала атласным блеском, и весь он был полон огня и жизни.

— Доброе утро, — приветствовал он Гленна. — Я выбрал для вас Ришана; ему четыре года, хорошо объезжен, но любит твердую руку. Надеюсь, сэр, что вы с ним справитесь.

— Доброе утро, Джон, — поздоровался Гленн, внимательно оглядывая Ришана и отмечая мощную грудную клетку, широкий лоб, подтянутый живот и стройные ноги жеребца. Ришан косил на него черным глазом, словно тоже приглядывался к своему будущему седоку. — Думаю, мы с ним поладим, — сказал Гленн, поглаживая Ришану шею и давая ему специально припасенный кусок сахара.

Жеребец осторожно взял сахар с его ладони теплыми замшевыми губами.

— Вот и договорились, — сказал Гленн и снял с шеи жеребца уздечку.

Когда он вскочил в седло, Ришан заплясал на месте, словно намереваясь скинуть всадника, а потом, подчинившись властной руке Гленна, поскакал по усыпанной гравием дорожке в сторону, где на линии горизонта виднелась гряда пологих холмов, покрытых зеленой травой.

За пределами поместья Гленн испытал жеребца облегченной рысью, проверил подпруги, потом, мягко работая поводом, перевел на прибавленную рысь и только после этого поднял Ришана в галоп. Трудно было сказать, кто из двоих, всадник или жеребец, получал больше удовольствия от этой бешеной скачки.

За холмами Гленн снова перевел Ришана на умеренную рысь, чтобы спокойно подумать о том, почему Джоанна не смогла дать ему ответ сразу. Ему казалось, что он хорошо знает ее прямой характер. И если она сама не назвала ему причину, значит, дело не в ее карьере, а в обязательствах перед другим человеком. Но кто этот человек и кем он был для нее, оставалось загадкой. С Алессандро Вителли она развелась, хотя и поддерживала дружеские отношения. По крайней мере, до вчерашнего дня. Гленн вспоминал ее рассказ о своих детских годах, об участии, которое проявила к ней семья Вителли. Он видел, как тяжело она переживала, когда узнала о предательстве Алессандро, совершенном им пятнадцать лет назад.

Самому Гленну повезло, он ни разу в жизни не столкнулся с предательством друзей, но мог предположить, как это страшно. И все-таки ее просьба повременить с ответом объясняется не этим. Наверное, у Джоанны есть серьезные основания не говорить о причине ее колебаний, думал Гленн, а ему остается только надеяться и ждать. Лишь бы с ней ничего не случилось! — мысленно воскликнул он. Откуда взялось это тревожное чувство, будто Джоанне может грозить опасность? Ах да, вспомнил Гленн, зловещее появление Страччи… Интересно, что нужно было ему в пятницу в художественном салоне и зачем он тайно встречался с Алессандро в подсобном помещении?

Вряд ли он когда-нибудь узнает ответы на эти вопросы, решил Гленн, к тому же дружба художника со старым мафиози не имеет больше к нему никакого отношения. Если только Алессандро не приготовил для Джоанны какой-нибудь подлости. От человека, однажды предавшего, можно ожидать чего угодно. С этими мыслями Гленн повернул жеребца обратно.

Вернувшись во флигель, Гленн не обнаружил Джоанну в спальне и вышел во внутренний дворик.

На широкой скамье в окружении цветов сидела она в оранжевом купальнике, закрыв глаза и подставив лицо солнечным лучам. Он остановился, любуясь ею.

— Доброе утро, Гленн, — сказала Джоанна, не открывая глаз. — Посмотри, я уже загорела?

Подойдя, Гленн склонился над ней и поцеловал в нагретую солнцем душистую макушку.

— Доброе утро. Пока сказать трудно. Боюсь, что ты узнаешь об этом ближе к вечеру, когда покраснеет кожа. Давно сидишь на солнце?

— Больше часа, думаю. Мне было так хорошо греться на солнце, что время твоего отсутствия пролетело незаметно.

— Тогда на первый раз достаточно. Наверное, хозяйке уже не терпится накормить нас легким завтраком.

Упоминание о легком завтраке вызвало у них дружный смех. Гленн подхватил босоногую смеющуюся Джоанну на руки и понес в душ. Там они провели не меньше часа, открывая новые возможности наслаждаться друг другом.

— Ты будешь смеяться, но я проголодалась, — призналась Джоанна, пока Гленн вытирал ее махровым полотенцем и выбирал для поцелуев самые укромные места.

Утомленное любовными ласками тело Джоанны по-прежнему отзывалось на его поцелуи, доставляя Гленну и радость, и мучительное сожаление о неизбежности предстоящей разлуки.

Сандрелла и Серджио терпеливо дожидались своих запаздывающих к завтраку гостей, с искренней тревогой переговаривались о причинах грустного настроения у Джоанны за ужином накануне. Серджио признался жене, что днем рассказал Джоанне о грехах молодости Бруно, об информаторе банды Страччи по кличке Художник.

— Ты уверен, что это был Алессандро Вителли? — спросила Сандрелла.

— Джоанне я этого не сказал, но тебе могу сказать, что уверен.

— А тебе обязательно нужно было ей об этом рассказывать? Ведь она столько лет доверяла ему! Неудивительно, что она была вчера в подавленном настроении! — возмущенно воскликнула Сандрелла.

— Мамочка, не знаю, правильно ли я поступил, но мне кажется, что после того происшествия в салоне она сама стала догадываться о роли Алессандро в событиях пятнадцатилетней давности. Появление там Страччи, избиение Гленна должны были открыть ей глаза.

— Доброе утро! Мы голодные как волки, — хором объявили Гленн и Джоанна, входя в большую светлую столовую, где стол ломился от блюд, тарелок и вазочек, заполненных разными вкусными вещами, от которых исходили дразнящие ароматы.

Супруги Молинари переглянулись и облегченно вздохнули при виде смеющихся лиц Гленна и Джоанны.

— Состоялась традиционная прогулка верхом? — спросил Серджио у Гленна.

— Да, большое тебе спасибо, Серж. Я получил огромное удовольствие, — живо откликнулся Гленн, проглотив кусок сочного омлета с креветками. — Твой Ришан хоть и с норовом, но большая умница. Мы с ним быстро поладили.

— Эх, жаль, что на вторую традицию у нас времени не остается, — вздохнул Серджио.

— Ты имеешь в виду прогулку на яхте?

— Конечно. Одному скучно, Тонио еще слишком мал, а старшие дети до конца мая здесь не объявятся.

Гленн смеющимися глазами посмотрел на Джоанну.

— Отправимся в плавание по заливу? Ветер сегодня подходящий.

— Отправимся, — весело отозвалась Джоанна, расправляясь с очередным пончиком и слизывая с верхней губы остатки вишневого джема.

Стоя на палубе прогулочной яхты, которой управляли по очереди Гленн и Серджио, Джоанна думала о том, что близится час расставания, что два дня любви, подаренные ей судьбой на этот раз, снова завершаются под парусами. А что ждет их потом, когда сказка кончится и придется вернуться к обычной жизни, которая разведет их в разные полушария земли? Наверное, мучительные сомнения в реальной возможности их совместного будущего помешали ей рассказать Гленну о дочери.