Шелковые нити - Патриция Райан Страница 31

– Местью? За что? – Хью пронзил Лефевра угрожающим взглядом, напомнив Джоанне, что ее добродушный брат обладает сердцем и душой воина.

– Это из-за него я не могу теперь торговать шелком.

– Я думал, это из-за того, что ты не состоишь в гильдии Торговцев.

– Главой которой является Рольф Лефевр. После смерти Прюита я нашла способ приобретать шелк, не путешествуя за границу – через торговых агентов, – и отправилась в контору Лефевра, чтобы подать прошение о вступлении в гильдию. Он заверил меня, что решение полностью зависит от него, и, казалось, отнесся к моей просьбе с пониманием. Правда, мне не понравилось, как он смотрел на меня – как Петронилла, когда она играет с мышкой. Во время разговора он все время придвигался ближе и нашел повод пару раз коснуться меня…

Из горла Хью вырвалось негромкое рычание.

– Он сказал, что женщины могут преуспеть в торговле, если поймут, что это просто обмен одной вещи на другую и что в бизнесе нет места благотворительности. Если, например, одна сторона предоставляет другой какую-либо привилегию, она, естественно, ждет ответного шага.

– Естественно, – скрипнул зубами Хью.

– Он был не настолько откровенен, чтобы называть вещи своими именами, но я поняла, куда он клонит. Лефевр крутился вокруг меня еще при жизни Прюита. Короче, он сделал комплимент моей красоте, сказал, что давно восхищается мною, и попросил меня снять с головы накидку, чтобы он смог увидеть какого цвета у меня волосы.

Хью выругался себе под нос.

– И ты сняла?

– Конечно, нет, но, похоже, это только раззадорило его. Он прижал меня к стене, словно девицу, прогуливающуюся перед лондонским борделем.

– Ты позвала на помощь?

– Это случилось в обеденное время. В торговом зале никого не было. Но мне удалось выбраться оттуда, прежде чем он успел что-либо сделать.

– Как?

– Он положил руку мне на грудь, а я приставила кинжал к его носу.

– Отлично. – Хью одобрительно усмехнулся. – Такой напыщенный павлин скорее согласится лишиться своих причиндалов, чем носа.

– Я беспрепятственно покинула зал, но он позаботился о том, чтобы меня не приняли в гильдию.

– Неудивительно. Смотри – вот лошадь, которую продает Грэм. – Хью указал на пегую кобылку, стоявшую в одном загоне вместе с такими же кроткими животными, предназначенными для женщин и детей.

– Почему, скажи на милость, он ездил на такой лошади?

– Не он. У него был великолепный гнедой жеребец.

– Зачем ему две лошади? – спросила Джоанна. – Причем одна из них дамская?

– Сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем об этом, особенно если ты отправишь его в церковь Святого Варфоломея. – Извинившись, Хью отошел, чтобы полюбоваться боевыми конями – могучими животными, которых специально разводили и тренировали, чтобы они не боялись шума битвы и града стрел.

Присев на ближайший пень, Джоанна сняла туфли. Весенняя трава приятно холодила уставшие ступни. Подперев подбородок рукой, она смотрела на гнедую кобылу, которая пила воду из пруда.

«Я сбрасывал одежду и нырял в воду, – вспомнились ей слова Грэма. – Это было божественно».

Закрыв глаза, Джоанна попыталась представить его в детстве, плавающего в этом пруду ночью. Но вместо этого перед ее глазами возник нынешний Грэм, лежащий на кровати в кладовой, и Леода, склонившаяся над ним.

– Совсем как Прюит, – прошептала она, открыв глаза Молодая женщина, проходившая мимо с корзиной лепешек бросила на нее любопытный взгляд. Джоанна снова закрыла глаза.

На этот раз она увидела не Грэма в компании черноволосой шлюхи, а своего мужа. Она не могла поручиться, что он спал с Леодой, но со всеми остальными без сомнения.

В сотый раз Джоанна задалась вопросом, как она могла поддаться расчетливым ухаживаниям Прюита Чапмена. Конечно, она была молода и боялась, что ее отошлют из Монтфиша за отказ выйти замуж за Николаса. Отец грозился убить ее, и Джоанна, знавшая о его жестокости не понаслышке, верила, что он способен на это.

Прюит встретился на ее жизненном пути в тот момент, когда она отчаянно нуждалась в спасителе. Если бы у нее хватило ума понять, как ловко он воспользовался ситуацией! Когда он пробрался в ее крохотную спальню всего лишь через две недели после их знакомства, умоляя ее бежать с ним и стать его женой, она пришла в восторг. Подумать только! Она будет принадлежать темноволосому красавцу, Прюиту Чапмену, с его манящими глазами и пылкими речами – и навсегда избавится от тирании отца. В своем ликовании Джоанна ни разу не задумалась о том, каким будет ее брак с этим человеком.

Если бы только Хью был в Лондоне во время ухаживания Прюита! Он бы сразу разглядел корыстные мотивы ее тайного поклонника. Но Хью воевал в Ирландии. К тому времени, когда он вернулся домой тем летом, Джоанна уже вышла замуж за Прюита и жила в убогой квартирке в разваливающемся доме – одна, поскольку ее муж отбыл на Сицилию через несколько дней после свадьбы.

Хью пришел в ярость, обнаружив, что его сестра с ее благородным воспитанием вышла замуж за торговца и, покинутая всеми, живет в трущобе. Он интуитивно понимал, что представляет собой Прюит и зачем он женился на ней. Несмотря на нарядную одежду и изысканные манеры, он был никем и ухватился за шанс связать себя с леди Джоанной из Уэксфорда лишь для того, чтобы обнаружить после свадьбы, что ее отец придушил бы их обоих, попадись они ему в руки. Хью попытался договориться об аннулировании брака, но с точки зрения церкви все было законно.

Джоанна, все еще воображавшая себя влюбленной в мужа и не желавшая верить, что он женился на ней только для того, чтобы продвинуться по общественной лестнице, отвергла предложение брата выследить Прюита и выпотрошить его на месте. Хью снова собирался за границу, но прежде чем уехать, он купил ей дом на Вуд-стрит, чтобы у нее было приличное место, где она могла бы жить, и лавка, чтобы обеспечить ее существование. Джоанне нелегко было принять этот дар, но она не могла оставаться в убогом и опасном районе, где поселил ее Прюит. Однако она поклялась себе, что никогда больше ничего не возьмет у брага.

Как дурочка, она продолжала идеализировать своего никчемного мужа даже после его возвращения из Сицилии. Правда, Прюит отдалился от нее, вечно недовольный и раздражительный, но Джоанна объясняла его плохое настроение стыдом из-за его неспособности содержать семью. В самом деле, какой мужчина захочет жить в доме, купленном его шурином?

Однажды, незадолго до того, как Прюит снова отправился за границу, Джоанна пришла домой с рынка, полагая, что в доме никого нет, и услышала стоны мужа, доносившиеся сверху. Испугавшись, что он заболел, она бросила купленного каплуна на стол и с тревожно бьющимся сердцем взлетела вверх по лестнице.