Шкатулка с драгоценностями - Анна Дэвис Страница 31

Гедонизм. Вот что это такое. Неподдельный, головокружительный, чудесный гедонизм. Такой замечательный, что хочется, чтобы он длился вечно. Настолько не поддающийся контролю, что вы понимаете: этого просто не бывает!

После небольшой беседы с мистером Генри жизнь Грейс у Пирсонов понемногу наладилась. Наконец она начала работать над рекламой компании «Бейкерс лайтс», обращающейся прямо к женщинам: «Хочешь торта? Возьми дольку «Бейкерс»! Лишние фунты уйдут с «Бейкерс лайтс»!» Идея этой рекламы пришла сразу же, несмотря на то что мысли ее витали в заоблачных далях.

Опустив голову, она быстро и сосредоточенно записывала новые рекламные объявления для «Уондерланч» или «Бейкерс лайтс» от Поттера, придумывая запоминающиеся фразы и потрясающие картинки, радуясь искре оригинальных мыслей, живости, с которой она связывала слова, энергии, с которой взялась за эту работу, когда вдруг поймала себя на том, что просит соединить ее с «Савоем». Как это произошло, она не имела понятия; как она прекратила работу, не приняв сознательного решения?

Его голос в трубке. Богатый и звонкий на этой тонкой потрескивающей линии.

— Итак, что у нас в меню на сегодня?

Она будет сидеть, откинувшись в кресле, захлопнув дверь своего кабинета, с блаженной улыбкой кота, лакомящегося сметаной. Она скажет ему их судьбу; Бен Берни в «Кит-Кат-клаб»; напитки в кафе «Роял»; вино и сыр с компанией артистов и граммофоном в студии «Бламбери»; вечеринка на речном катере; пышная оргия по случаю дня рождения герцогини; цирк в Блэкхите. Дайамонд и Дьявол действуют из ночи в ночь, разъезжают на такси по всему городу в поисках более ярких огней, более крепкого мартини, более быстрого джаза и более пикантного кабаре. И каждый вечер будет кончаться в его номере в «Савое»!

Постель с О'Коннеллом напоминала обед в самом шикарном, богатом, экзотическом ресторане. И в меню присутствовало все, буквально все. Теперь ей казалось, что мужчины, с которыми она спала раньше, были почти пуританами. Она всегда инстинктивно знала, когда надо обуздать себя, как избежать ужасного: «Я думал, ты хорошая девочка». Она научилась напускать на себя застенчивый вид, делать скрытые намеки. Не нужно говорить, чего именно больше всего тебе хочется в постели, но с помощью тонкого намека можно заставить мужчину думать, что именно этого хочет он и все происходит по его воле. Она не представляла, что может быть иначе. Но с О'Коннеллом не было границ, ничего такого, чего нельзя было бы сказать или сделать.

Оставалось целых десять дней до свободного вечера. Она держалась на одном адреналине. День проводила в офисе, а ночи прожигала в вихре алкоголя и развлечений. За эти десять дней она появлялась в Хэмпстеде только от случая к случаю, чтобы вымыться, переодеться, попрощаться с родными и снова убежать. В конце концов ей понадобилась передышка. Обнять Тилли и Феликса. Хорошенько выспаться прежде, чем снова окунуться в водоворот бурной жизни.

У Эдны был выходной день. На столе стояла лучшая посуда, а Нэнси суматошно бегала то в кухню, то в столовую. Под фартуком на ней было темно-зеленое шифоновое платье, одно из лучших. Дети уже надели ночные рубашки, но им разрешили снова спуститься к взрослым. Мама без всякой необходимости гоняла их из одной комнаты в другую, полагая, вероятно, что если они задержатся на одном месте, то нанесут ущерб или комнате, или себе.

«Сегодня на обед придет Крамер», — поняла Грейс. И с этим пониманием внутри у нее что-то сжалось.

Она заглянула в кухню.

— Что ты готовишь?

— Шницель по-венски. — Нэнси отбивала тонкий розовый кусок телятины.

— Любимое блюдо Джона?

— Нет, насколько мне известно. — Нэнси продолжала стучать, но щеки ее покраснели. — Впрочем, полагаю, он бывал в Вене.

Ни о каком «полагаю» и речи быть не могло. Она, вероятно, в подробностях знала о его пребывании там, адрес его отеля, перечень всех музеев, театров и ресторанов, где он бывал.

У Грейс внутри еще сильнее сжалось, и ей пришлось глубоко выдохнуть, чтобы расслабиться.

«Все в порядке, — сказала она себе. — О'Коннелл твой, а Крамер принадлежит Нэнси. Все улажено, и тебе не о чем беспокоиться. Расслабься и приятно проведи вечер».

Крамер явился ровно в половине восьмого. Грейс, сидевшая с книгой в гостиной, услышала, как Кэтрин с восторженным возгласом приняла букет цветов и бросилась искать вазу. Наконец он появился в дверях гостиной. Рукава его рубашки были закатаны, а пиджак небрежно свисал с плеча. Почему-то он был слишком реальным. Волосы слишком блестели, глаза были слишком темными, смех слишком громким. Сам факт его присутствия в их доме был для нее потрясением. Заметив Грейс, Крамер бросил на нее далеко не случайный взгляд. У него немного напряглись плечи, и он бессознательно коснулся своих усов, словно боялся, что в них что-то застряло.

«Он чувствует то же самое, — поняла Грейс. — Ему не более приятно со мной, чем мне с ним!»

— Нэнси специально для вас готовит шницель по-венски. С квашеной капустой. — Она отложила книгу, но с места не поднялась, не будучи уверенной, что удержится на ногах. — Я решила предупредить вас на тот случай, если вы с трудом его узнаете!