Подружка №44 - Марк Барроклифф Страница 31
Подружка №44 - Марк Барроклифф читать онлайн бесплатно
– Дорогая, – говорю я, – так ли нужно было в отпуск брать с собой работу? Я почти дочитал книжку, и мне нужно с кем-нибудь поговорить. Поди сюда, расскажи, какие подарки ты мне купишь.
Некоторые, выпив, превращаются в животных, другие – в зануд или неразумных детей, но Элис только стала ближе, душевно теплее. От усталости и опьянения мне захотелось уснуть в ее объятиях, если только удастся спихнуть с дивана Джерарда. Забрезжил рассвет. Я чувствовал себя победителем. Джерард, к моей великой радости, уже спал. Отныне усталость становилась моей союзницей против него. Как и у всех страдающих бессонницей, большую часть времени, когда ему хотелось бодрствовать, у него слипались глаза, зато в постели всякий сон отшибало напрочь. Сейчас, как обычно во сне, Джерард имел вид душевнобольного, которого накормили какой-то химией, дабы он не причинил вреда себе и окружающим. Глаза у него были закрыты не полностью, одну руку он по-обезьяньи запустил в волосы, а нижнюю губу подпер изнутри языком, отчего лицо его напоминало гримасу, что делают дети, дразня умственно отсталых.
– Смотри, – мягко шепнула Элис, – правда, он милый?
– Нет, – ответил я.
Я старался настроиться на ее волну, вообразить себя предметом интерьера, но не мог.
При этом я предельно ясно сознавал, как сильно хочу ее. В конце нашей пьянки мозг мой затуманили воспоминания о женщинах, говорящих последнее «прощай», моих слезах, их слезах, моем и их гневе. В сереньких утренних сумерках, на полупьяную голову и с пепельницей вместо души, я понял идею хандры – состояния, когда все, что случилось плохого со мной лично, кажется связанным со всем, что случилось плохого в мире вообще.
– Нам пора, – сказал я.
Она кивнула. Острая боль как ножом отозвалась у меня под ложечкой, но, несмотря на пары текилы и страшную усталость, я чувствовал, что должен высказаться, пока не проснулся Джерард. Мне хотелось поцеловать ее, остаться с ней, чтобы она прогнала рассветную тоску, но опережать события было неумно, и я это знал.
Слова не шли у меня с языка, но я заставил себя, потому что так было надо.
– Я хотел бы еще увидеться с тобой.
Над крышами висело пустое, холодное небо, от стылого влажного света делалось неприютно и грустно.
– Конечно, – сказала она. – Позвони мне. Я тут побуду еще несколько дней. Может, на похоронах встретимся.
Я подошел к дивану, поцеловал ее в щеку и сразу же предусмотрительно отпрянул, чтобы не рухнуть обратно в ее тепло. Она улыбнулась, заглянула мне в глаза. Ее лицо говорило: «Мы справимся с этим вместе», что не так уж мало, учитывая, как недавно мы были знакомы. Тихонько, неохотно (уходить мне совсем не хотелось) я растолкал Джерарда. Он вскинулся, сел, бессмысленно глядя перед собой, будто наполовину во власти кошмарных снов, и сказал:
– Элис, я хочу, чтобы ты со мной спала.
– Не сейчас, – ответила она, тряхнув его за колено, чтобы разбудить окончательно. – Но веди себя как положено, и кто знает…
– Сейчас вызову такси, – буркнул я.
Встреча с представителями власти прошла тяжело.
Как я упоминал выше, к парням в форме я питаю врожденное недоверие. Оно основывается на двух моментах, или, по выражению Джерарда, догмах. Первый: среди молодых людей всегда было модно не доверять полицейским, а я себя считаю молодым. Второй: личный опыт научил меня не доверять представителям власти.
Вот, например, в семнадцать лет у меня был друг, Рег, который работал на бойне. У него, в свою очередь, был безумно серьезный товарищ Пол, активист эколого-террористической организации «Фронт освобождения животных». Когда бойню, где работал Рег, разгромили эти юные вандалы, полиция, уже установившая слежку за Полом, пришла к выводу, что Рег – их тайный агент. Их подозрения только укрепил тот факт, что Рег носил длинные волосы, – по мнению некоторых, это само по себе преступление.
Итак, в пять утра они вломились к нему и поволокли в участок. В данном случае меня беспокоит даже не ошибочность их предположений, а вопиющее нарушение правил первичного задержания. Потратив некоторое количество денег налогоплательщиков и два часа своего времени, в течение которого Рег подвергся всего лишь легкому физическому устрашению, самый умный из полицейских додумался спросить, не было ли у него взысканий раньше.
– Были, – ответил Рег.
– За что? – встрепенулся страж порядка, представляя себе акты вандализма, облитые краской дорогие шубы и бомбежки исследовательских центров по экспериментам над животными.
– За браконьерство, – признался мой друг.
Разумеется, его тут же отпустили восвояси. Вот вам один из великого множества случаев, вследствие которых при общении с полицейскими я всегда выказываю неведение, полное тайного злорадства. Каменные задницы, что приперлись к нам по поводу смерти Фарли, ни на йоту не изменили моего мнения; то были два здоровяка в просторных кожаных куртках с резинкой на талии, позволявших им, насколько я понял, вдоволь угощаться дешевыми пирогами и жареной картошкой в служебной столовой. К их чести, однако, надо заметить, что столь высокого уровня дисциплины я еще у работников полиции не наблюдал. Представьте: прежде чем прийти, они позвонили и предупредили!
Заявились они к нам в нетипично жаркий для конца апреля день; то есть, если сидеть в нашей прохладной кухне, было совсем не жарко, даже приятно, но если весь день таскаться в костюме из вискозы и дешевых ботинках… В общем, дамы могут разгорячиться, джентльмены – перегреться, лошади потеют, а эти ребята, появившись у нас на пороге, были взопревшими, как участники конкурса «Кто выпьет больше пива».
Несмотря на предвзятое отношение, я всегда предпочитаю при общении с представителями закона вести себя цивилизованно. Это – мера предосторожности, такая же, как необходимость взять в пеший поход теплые вещи, учитывая нашу переменчивую погоду; или незапланированное возвращение домой с остановки автобуса, чтобы проверить, выключен ли утюг. Можно и не возвращаться, но по закону подлости именно в тот раз, когда вы решите не дергаться попусту, вы об этом пожалеете.
Кроме того, давая показания, чувствуешь себя как-то по-особому, как в те немногие моменты жизни, когда оказываешься в некой драматической роли, и твое мнение действительно может что-то значить.
Так что, хоть меня и опечалило отсутствие среди полицейских соблазнительной мисс Эрроусмит, я пригласил их войти, предложил присесть, и они сели неожиданно изящно, как цирковые слоны на тумбы. Я спросил, не хотят ли они чаю или тостов (они хотели, и побольше), и с помощью Джерарда ответил на вопросы касательно нашего и Фарли местонахождения в выходные.
В субботу Джерард работал допоздна, и днем в воскресенье тоже, что практически лишало его потенциальной возможности сгонять в Корнуолл и кого-либо убить. Я в субботу ходил с моим приятелем Джоном пить пиво, выпил очень много, и до пяти часов вечера в воскресенье спал, после чего отправился в гости к другу Питу, нуждавшемуся в утешении и поддержке по поводу беременности своей подружки. Полицейским понадобилось точное время и подробности разговоров, но ничего определенного насчет субботы я вспомнить не мог. Вообще никогда не запоминаю, кто что говорит вокруг меня. По счастью, в памяти всплыли названия клубов, куда мы заходили: «Кросс», где происходил какой-то дрянной танцевальный вечер, «Старт» на Уондсворт-стрит, открытый до восьми утра с не знаю какого часа вечером. В обоих клубах были установлены камеры наблюдения, так что следователь мог запросить видеозапись, подтверждающую мое пребывание там.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии