Агентство "Маленькая Леди" - Эстер Браун Страница 31

В довершение всего – Нельсону я не расскажу об этом даже под дулом пистолета – мне нра-вилось ходить по рабочим делам в нарядах Милочки. Сначала я решила попробовать, не лучше ли, общаясь с клиентами, быть смелой и не тяготиться предрассудками, но с тех пор больше уже не становилась в работе Мелиссой. Чулки, изысканная одежда, сексуально привлекательные волосы – все это превращало меня из вечно в чем-то сомневающегося создания в уверенную, интересную женщину, которая не пытается спрятать свои бедра и ходит в узких юбках с гордостью, а сознаваясь в том, что знает, где шьют лучшие мужские костюмы, не краснеет от стыда.

Особое удовольствие доставляло ходить со светлыми волосами, уложенными в эффектную прическу или рассыпанными по плечам.

Впрочем, на Джереми Милочка не произвела ошеломляющего впечатления. В противном случае он кхекал бы поминутно.

– Диски с музыкой? – переспросила я озадаченно.– Джереми, ты ведь, наверное, и сам знаешь, что тебе больше нравится слушать?

Клиент нахмурился.

– Кхе… Знаю. Но, хочу обзавестись чем-нибудь для телок. Недавно я привел к себе девчонку и поставил «Дэд Кеннедис», так она отказалась со мной спать. Заявила, что ей кажется, будто на нее орут. Тут же заставила меня вызвать такси.

Ну вот, теперь придется побегать по музыкальным магазинам, подумала я.

– Забудь слово «телка», Джереми. Во всяком случае, когда разговариваешь с женщиной.

– Что ж говорить? Шлюха?

– Нет.

– Баба?

– Нет!

– Самка?

– Дама. Звучит, может, слегка старомодно, зато всегда ласкает женский слух.

– Ха! – ухмыльнулся Джереми.– Не хочу я даму! Кхе-кхе…

Я сняла очки и отметила в ежедневнике, что всю пятницу посвящу Джереми. Если дела с ним пойдут совсем скверно, придется подключить тяжелую артиллерию – Габи.

Мы спорили о том, допустимо ли вести девушку на первом свидании в китайский ресторан, где на пять фунтов можно набрать каких угодно блюд, когда у меня в сумочке зазвонил сотовый.

Знаю, на деловых встречах лучше не отвлекаться на звонки, но беседа с Джереми затянулась надолго, поэтому я и включила телефон, чтобы читать 5М8-сообщения.

– Полистай пока,– сказала я, вручая ему свежий номер «Эль».– Я скоро.

Я расправила юбку, сбросила с себя важность «старшей сестры», с какой смотрела на Джереми, и отошла в сторону. Представила себе густой горячий шоколад в белоснежной фарфоровой чашечке, поднесла к уху телефон и лишь тогда ответила:

– Доброе утро. Агентство «Маленькая леди». Фиона.

Следовало со временем действительно нанять секретаршу. И тоже дать ей псевдоним.

– Алло? – протянул знакомый голос с американским акцентом.– Я хотел бы назначить встречу с вашей начальницей. К сожалению, не знаю, как ее зовут…

Чашка с горячим шоколадом сменилась в моем воображении десертной вазочкой с шампанским. Звонил Джонатан Райли. Говорил он отрывисто, но уверенно: голос его звучал в «Уан олдуич» гораздо более уместно, нежели блеяние Джереми.

Между прочим, после полутора часов общения с моим нынешним клиентом акцент Джонатана показался мне даже сексуальным.

Я сглотнула и прислушалась к себе, проверяя, смогу ли заговорить совсем другим голосом. Нет, Джонатан мгновенно меня раскусит.

– Сожалею, но в данную минуту Милочка занята. Если хотите, оставьте сообщение, она не-пременно вам перезвонит…

– Мне хотелось бы побеседовать с ней сейчас.

Что я могла ответить?

– Хорошо. Соединяю.

Я нажала на кнопку временного прерывания связи, выждала секунду-другую и возобновила разговор – голосом более уверенным и даже певучим.

– Привет, Джонатан! Приятно слышать вас снова!

– Насколько понимаю, называть вас можно просто Милочка,– сказал Райли.

Говорил он довольно кокетливо – гораздо в большей степени кокетливо, чем в тот вечер на празднике. Возможно, потому, что относился к типу людей, которым легче общаться по телефону, нежели лично. Я напомнила себе, что Джонатан – агент по продаже недвижимости, а этот народ умеет в нужную минуту без труда превращаться в саму обходительность.

– Приятно, когда слышишь из чьих-то уст слово «приятно»,– продолжал он.– Как только вы заговорили, я тут же вспомнил про Мери Поплине.

– Вы правы: мы с ней очень похожи.

Джонатан засмеялся.

– Послушайте, наверное, вы приняли меня за полного невежу: на вечеринке, устроенной большей частью для установления деловых контактов. Я даже не удосужился спросить, как вас зовут…

– Не переживайте. Я и сама не назвалась, хотя должна была – тоже ради расширения связей.

– Все равно мне неловко. Впрочем, перейдем к делу. Можем ли мы встретиться? У меня к вам предложение.

– Конечно.

Я разволновалась; перед Джонатаном следовало зарекомендовать себя профессионалом. Человек он умный. Мне выдавалась серьезная возможность проверить, на что я гожусь.

– Какой день вас устроит? – спросила я, глядя в ежедневник.

Встреч уже намечалось достаточно: в пятницу – поездки по магазинам с Джереми У.; в четверг утром – встреча с Филипом Р.; в среду днем – визит с Биллом П. к его сыну-холостяку…

– Мне удобно сегодня.

– Сегодня? – повторила я, лихорадочно соображая.

Вообще-то после беседы с Джереми у меня больше не было дел, но Джонатану об этом знать не следовало.

– Ровно в три вам удобно? У меня как раз будет свободный час.

– Чудесно. А английский послеобеденный чай у вас клиентам подают?

По телефону он разговаривал определенно иначе.

– Если они хорошо себя ведут, то да,– ответила я, невольно подстраиваясь под его добродушно-шутливый тон.

– А если плохо? – продолжил в том же духе Джонатан.

Тут я поняла, что пошутила неоднозначно, и вспыхнула от смущения, но тут же сказала себе: ну и что? Милочка должна быть уверенной в себе и… немного дерзкой.

– Тогда их отправляют.– Я чуть не ляпнула «в кровать без ужина», но в этот раз вовремя

спохватилась и закончила: – Чаевничать в другом месте.

Джонатан снова засмеялся, а я вздохнула с облегчением, стараясь не заострять внимания на мысли о том, что смех у него на редкость приятный. Никак не подходил этот смех неучтивому диктатору, гонявшему Габи.

Впрочем, в самом Джонатане я ничего такого приятного не находила. Только в его голосе.

– Замечательно,– деловито сказала я. – Тогда встретимся в три.

– Вы ничего не забыли?

Я растерялась.