Любовь и честь - Патриция Хэган Страница 31

– Ах, сеньорита, сегодня вечером я охвачен смешанными эмоциями.

Кит овладела своими чувствами и раздраженно подумала, как это такой привлекательный мужчина может быть столь несносным.

– Никак не могу забыть вас. Я считал минуты, когда мы опять сможем быть вместе, но… – Он склонил голову набок и пылко произнес: – Вы покидаете Испанию, покидаете Эстебана. Мое сердце сейчас кровоточит.

– Как это любезно с вашей стороны, Эстебан, – одобрительно заметила Джейд.

Она не обратила внимания на кислое выражение, появившееся на лице Кит, когда все последовали в столовую.

Семья Колтрейнов села за столом на места для почетных гостей. Кит не хотела оказаться рядом с Эстебаном, но тот обратился с просьбой к сеньору Монолете и уселся рядом с ней. «Что за наглость?» – бушевала она в душе. В итоге замечательный вечер внезапно обернулся тяжелой повинностью, и у Кит осталось лишь одно желание – скорее уйти отсюда.

Официанты начали обносить гостей едой – фазанами, куропатками и перепелами, грибами в чесночном соусе и ветчиной с артишоками. На десерт подавали дольки апельсинов, залитые карамельным кремом.

В другое время Кит наслаждалась бы каждым кусочком, но в этот вечер все яства по вкусу напоминали опилки. Она ощущала только одно – ногу Эстебана, прижавшуюся к ее колену. Кит отчаянно ждала окончания ужина, ибо не была уверена, как она поступит, если Эстебан осмелится положить руку ей на бедро, как он сделал в доме его родителей в Мадриде. Она отводила взгляд от его пылающих похотью глаз. Изысканное вино – единственное, что помогало ей скрасить испытываемое ею чувство надломленности.

После ужина сеньор Монолете объявил, что в бальном зале начинаются танцы и что в них будут участвовать мастера фламенко.

Когда все встали из-за стола, Эстебан схватил Кит за руку и жарко задышал ей в ухо:

– Я так хочу танцевать с вами, чувствовать вас в своих руках…

У него заплетался язык. Кит решила, что сейчас им обоим нужен свежий воздух. Она кивнула в сторону двери и предложила до начала танцев немного прогуляться. Эстебан ухмыльнулся, задрожав от волнения, – она хочет остаться с ним наедине! Но вскоре ему предстояло выяснить, что это не так.

Пока они шли, он не переставал бахвалиться:

– Я хорошо знаю замок. Некогда я ухаживал за дочерью сеньоры, Ланидой, но она была не такая хорошенькая. Я преклоняюсь перед хорошенькими женщинами, такими, как вы, Кит…

Он попытался обнять ее за талию и привлечь к себе, но Кит оттолкнула его:

– Я вас пригласила погулять, Эстебан! Не трогайте меня! Мы с вами слишком много выпили, и нам нужен свежий воздух.

Он рассмеялся так, будто бы посчитал, что она шутит, но больше не пытался прикоснуться к ней. Потом, когда они оказались у бокового входа в замок, он внезапно схватил Кит и грубо потащил к запертой на засов большой деревянной двери. Кит с детства, когда они с Ланидой играли в замке, помнила, что за дверью находилась лестница в подземную темницу – совсем неподходящее место для нынешней прогулки. Правда, сейчас это помещение использовалось, кажется, как винный погреб.

– Что вы делаете? – сопротивляясь, воскликнула она. Эстебан, удерживая ее одной рукой, возился с засовом. – Пустите меня!

Засов поддался, Эстебан открыл дверь и затолкал Кит внутрь. Девушка попыталась позвать на помощь, но он прикрыл ей рот рукой:

– Не бойтесь. Я ничего плохого вам не сделаю, но не могу позволить, чтобы вы визжали и тем самым создали у людей ложное впечатление… Мы в полной безопасности, наедине, и я поэтому могу сказать, как я обожаю вас… и хочу. Как я хочу любить вас… по-настоящему любить!

Кит поняла, что сопротивление бесполезно. Он прижал ее к холодной каменной стене, заведя ей руки за спину и заглушая ее крик тошнотворным поцелуем.

Кит подняла ногу, чтобы ударить его коленом, но Эстебан отскочил в сторону, несколько ослабив тем самым силу удара. Однако, к счастью, он оступился и на секунду выпустил Кит.

– Почему… почему вы так поступили? Ведь я только хочу любить вас… – тяжело дыша, бормотал Эстебан.

– Вы хотите искалечить меня, грязный жабенок! – воскликнула Кит, яростно отпихнув его. Она распахнула тяжелую дверь и выскочила наружу.

Кит показалось, что она слышит свое прерывистое дыхание. С другой стороны двери возился Эстебан, пытаясь выбраться. Ни секунды не колеблясь, она задвинула засов. Эстебан испуганно заорал, но Кит не обратила на его вопли ни малейшего внимания. Пусть посидит в подвале с крысами и мышами! Так ему и надо!

Когда девушка подошла к окнам бального зала, то услышала щелканье кастаньет танцоров. Они самозабвенно исполняли фламенко.

Кит внезапно решила, что больше здесь оставаться нельзя. Рано или поздно какой-нибудь слуга услышит Эстебана, и ей не хотелось оказаться рядом, когда тот выберется из западни. Поэтому вместо того, чтобы присоединиться к веселью, она вышла к парадному входу, где их ждал Муэго в автомобиле.

Он удивился, увидев ее столь рано, но она никак не объяснила ему свое появление.

– Отвезите меня, пожалуйста, домой, а потом возвращайтесь за родителями. – Она приказала слуге никому не рассказывать о своем раннем отъезде, а родителям сказать, когда те спросят, что у нее разболелась голова.

Карасиа оставила гореть в комнате несколько ламп, и они отбрасывали призрачный свет на покрытую белыми чехлами мебель, похожую на могильные плиты. Тишину нарушал лишь звук начинавшегося дождя. Когда же Кит вошла в свою спальню и сменила бальный наряд на ночную рубашку, поднялся ветер и сердито стучал в оконные рамы и балконные двери.

Сон не шел к Кит. Ее охватило смятение – это последняя ночь в родном доме. Впереди – волнующее, неизвестное будущее. Но почему ей так тоскливо, так грустно? Что-то тревожит, бередит душу…

Разумеется, дело не в Эстебане, которого она заперла в винном погребе. Вряд ли кто-нибудь обвинит ее за это. Не была она расстроена и отъездом из Испании, ибо знала, что вскоре сюда вернется… Нет, ее тревожило нечто иное, и Кит знала, что не успокоится, пока не разберется в своих чувствах…

Небо пронзила яркая молния, гром сотрясал стены. Пронзительно выл ветер, потоки дождя хлестали в оконные стекла. Кит подумала о Пегасе, одиноко томящемся в конюшне и наверняка напуганном.

Она вскочила с постели. Надо срочно идти к жеребцу! Вдруг он в панике крушит свое стойло? Что будет, если он обо что-нибудь ударится и сломает ногу?

Схватив еще не упакованное пончо, она выбежала наружу. Ураганный ветер отбросил ее назад, молнии метались по небу, освещая путь. Наклонив голову, девушка ринулась в ночь. Казалось, что после каждого шага вперед ее отшвыривало на два шага назад. Пончо распахнулось, и Кит тут же промокла насквозь, рубашка облепила ее тело. Однако она дрожа шла вперед, твердо решив защитить свою любимую лошадь.