Синеглазка для Грома - Виолетта Роман Страница 31

К бассейну я подошла раньше Грома. На дальней дорожке плавало несколько офицеров. И делали они это скорее для себя, чем для спорта.

Расстелив на травке одеяло, я неспешно сняла с себя одежду. Пока не было Грома, я решила немного позагорать. Послеобеденное солнце уже так не жгло.

Подумала о том, что наконец-то хоть занятия дадутся мне легко. Плаваю то я великолепно, все детство занималась этим видом спорта. Уже представляла как Гром удивится и похвалит меня. Вдруг услышала за спиной чьи-то шаги. Обернувшись, увидела Грома. Стянув с головы фуражку, он прошелся по моей фигуре любопытным взглядом. А когда все было просканировано, его губы скривила довольная улыбка.

— Счастливцева, я, конечно, рад, что ты меня так встречаешь, — его выразительный взгляд снова скользнул по мне, задержавшись на голых бедрах.

— Но я хочу тебя расстроить. Плавать ты будешь в полном обмундировании.

— Как? — только и смогла выдавить из себя.

— Вот так. Да еще и с автоматом на плече.

— Вы издеваетесь, товарищ комбат? Кто ж плавает в одежде да еще и с автоматом?

Внезапно мой скрытый купальник стал казаться мне жуть каким откровенным. Да и вообще, чувствовала я себя смущенно. Снова впросак попала. Вижу ведь по его серьезному взгляду, что не шутит. Эх, Счастливцева, как тебе фамилия то такая досталась только? Полное несоответствие.

— Вот прям с автоматом? — не знаю, для чего я повторила этот вопрос. Наверное, мне до сих пор не верилось.

Вместо ответа он стянул с плеча, висевший на ремне Калашников.

— Прямо с автоматом. Так что одевайся и в заплыв. Будешь форсировать реку, уходить, так скажем от врага.

Надо ли говорить, что ожидаемая победа превратилась в полгое поражение? Я даже от бега по жаре так не уставала. Как я не утонула — это большой вопрос. И я не знаю, что тянуло меня на дно сильней — сапоги или автомат? Все долгое время моего заплыва, Гром расхаживал вдоль бассейна с секундомером в руках. К концу пути, у меня уже темнело в глазах и я думала, что вот-вот и отключусь. Но автомата не выпустила. Даже когда Гром помог мне вскарабкаться обратно, я держала его ремень в руках.

— Все, можешь расслабиться, форсирование прошло успешно, — улыбнулся он. Я отпустила автомат и обессиленно упала на траву. Солнце уже клонилось к закату, и в мокрой одежде стало прохладно. Но на то, чтобы раздеться и укутаться в полотенце не было сил.

Гром поднялся куда-то, спустя несколько мгновений снова был рядом. Только теперь в его руках было полотенце.

— Замёрзла? — нахмурился, глядя на мое лицо.

— Н-нет, что вы, жара такая…

— Ага, то-то и смотрю, губы синие и зубы стучат. Давай, — он поднял меня, но я едва стояла на ногах. Голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота.

— О все, понял, — Гром поймал меня и поднял на руки. Спустя несколько мгновений я сидела на одеяле, а комбат стягивал с меня рубашку.

— Товарищ комбат, это похоже на неуставные отношения — проговорила сквозь стиснутые зубы. Я до сих пор была злой на него из-за Юли. И не хотела, выглядеть в его глазах беспомощной.

Он только ухмыльнулся в ответ. Когда я осталась в одном купальнике, Гром накинул на меня полотенце.

— А я смотрю ты наконец то устав выучила, — засмеялся он. Немного подумав, добавил.

— Хорошо бы купальник снять и в теплое переодеться.

Я метнула в него сердитым взглядом.

— Знаете что, товарищ комбат, это уже не смешно.

Гром прищурился.

— Тогда сюда иди, — раздалось его тихое, но требовательное.

Не успела опомниться, Гром притянул меня к себе и прижал к груди. Я думала отстраниться, но он был таким теплым. Я решила расслабиться и на несколько минут дать себе возможность погреться.

— Завтра начинаются учения… утром укладка парашютов и едем в Герань, — произнес он, растирая мою спину поверх полотенца. Я все никак не могла перестать дрожать. Может это от перенапряжения? Ведь на улице совсем не холодно.

Представила, что начнется завтра, и стало совсем не по себе.

— Товарищ комбат, может меня сразу уволить? Боюсь, опозорю вас….если живой останусь.

Он засмеялся. Хриплые нотки его смеха ласкали мой слух.

Вытянув сигарету, Гром закурил.

— Все нормально будет — произнес тихо, посмотрев на меня.

Я опустила взгляд. Словно только сейчас поняла в какой мы близости друг от друга. Дурман немного отпустил и тревожные мысли стали одолевать меня. Я посмотрела на горизонт. Небо было окрашено в нежно розовый цвет. Солнце уже совсем низко, и я подумала о том, как прекрасно было бы остаться здесь. В полной тишине и наедине с ним. Смотреть на закат, сидеть возле воды и представлять, будто мы вместе.

— Я кое-что хотел сказать тебе, еще тогда, на свадьбе у Сугробовых, — раздался его шепот над ухом и я почувствовала касания его пальцев. Гром осторожно накручивал мой локон, не отводя от него задумчивого взгляда. Сердце тут же забилось в тревоге. Да так сильно, что в ушах стоял гул.…

— Счастливцева, а я рад, что твой парень бросил тебя.

Ну уж точно не это я хотела услышать.

— Рад?

— Да я больше чем рад! — засмеялся Гром. Он волнуется? Слышу знакомые нотки в его голосе.

— Я тебе больше скажу, готов выдать награду, как только увижу его, — его рука замкнулась на моей шее. Гром притянул еще ближе к себе, он смотрел на мои губы, а я смотрела куда угодно, но только не на него.

— Ви-и-т, — он позвал меня тихо, желая, чтобы я взглянула на него.

— Не нужно этого, товарищ комбат, — сбросила его руку и отстранилась. — У вас есть девушка, и радоваться тому что меня бросили вам не стоит.

— У меня нет девушки, — произнес он. Я метнула в него взглядом. Теперь я была злой на Грома. Зачем он обманывает? Зачем играет с моими чувствами?

Я поднялась с одеяла. Меня знобило еще больше.

— Вы уж определитесь. Со мной на два фронта не выйдет, товарищ комбат. Я не стану номером два, а вы не откажетесь от нее. Поэтому считаю этот разговор бессмысленным.

Я развернулась, порываясь уйти. Но он схватил меня за плечо, а уже спустя секунду я снова была прижата к нему.

— С чего эти мысли? Почему ты считаешь будто я не определился? — теперь в его взгляде была злость, а руки Грома стискивали меня до боли.

— Потому что бежите к ней как верный пес по первому зову. И постоянно бросаете меня.

Его губы растянулись в улыбке. Продолжая держать меня одной рукой, второй он потянулся к лицу.

— Ты такая глупая, синеглазка. Напридумывала ерунды…

— Отпустите меня, — прорычала, отвернувшись. Не могла я смотреть на него. Не могла делать вид, словно все хорошо. Мне так хотелось бы верить его словам, но я не верила.