Развод по любви - Натали Лавру Страница 31

Меня нехило тряхнуло вперёд. Мой бедный травмированный в двух местах позвоночник не стерпел небрежного отношения к себе. Сначала мой хребет пронзила страшная, грозящая большими проблемами, боль, а потом наступила такая знакомая и такая пустая темнота. Снова это ощущение, что меня нет.

***

Первой ко мне вернулась боль в шее и спине, и только затем — сознание.

Я открыла глаза и увидела над собой белый неровный потолок.

— Наташа? — Костин взволнованный голос.

Тут же я почувствовала, что меня нагло так, без спроса держат за руку. Я выдернула ладонь и недовольно рыкнула. Ишь, руки распускает над беззащитной барышней!

И ещё один неприятный факт: мы снова в больнице.

— Какого чёрта я здесь? Я из-за тебя универ прогуляла, — проворчала я.

— Наташа, я тебя полчаса не мог привести в себя. Тебе стало плохо в машине, — рассказал он.

— Тормозить научись, — упрекнула его.

— Врачи сделали МРТ. У тебя острое воспаление межпозвоночных дисков. Сказали, что оно у тебя давно, — снова включил заботливого папочку он. — Почему ты не сказала мне?

— Почему? — горько усмехнулась я. — Да потому что как посмотрю на тебя, так сразу прибить хочется.

— Я понимаю, что ты злишься на меня. Но речь идёт о твоём здоровье.

— Тело мне покалечило аварией. Психику мне убил ты. Так что в разбитом теле разбитый дух, — ответила я. — Всё логично.

Мне в ответ был лишь скорбный виноватый взгляд и бровки домиком.

Научился, гад, жалобно смотреть. Наверняка дома перед зеркалом репетировал. У-у-у, так бы и нахлестала по морде!

Пришёл врач.

— Я отказываюсь ложиться в больницу! Я хочу домой! — заявила я.

— Мы, конечно, можем отпустить вас домой, но вам придётся каждое утро ездить сюда на уколы, — сообщил тот.

— Я сама в состоянии сделать себе укол, — соврала ему.

— Что ж, помимо уколов вам придётся носить фиксатор спины и шеи, — «обрадовал» врач. — В больнице вам могут выдать бесплатные, но я бы рекомендовал приобрести платные модели, они более лёгкие и незаметные под одеждой.

— А можно посмотреть те и другие? — спросила я.

— Да, конечно, — кивнули мне.

Денег покупать дорогущие фиксаторы у меня не было. У меня вообще осталось полстипендии до конца месяца, и те я планировала потратить на корм Дружку. Самой мне хватало перехваченных на работе харчей и чаевых. Жить можно.

Но фиксаторы…

Палка о двух концах: в том страхолюдии, которое предлагалось бесплатно, меня никто не пустит на работу. Квадратное неподъёмное нечто, настоящий бронежилет, на который не налезет ни одна моя блузка. А шейный фиксатор — здравствуй, башка на подставочке! Всю эту «красоту» ни надеть самостоятельно, ни снять нельзя. Дикий ужас. И смотреть-то страшно, а уж надевать…

Зато платные фиксаторы, тонкие, лёгкие и с нормальными застёжками, стоили мою месячную зарплату. У меня же только вечерние смены два через два и иногда полные по выходным.

Ох, опять я влипла.

Из больницы я вышла с пачкой ампул, шприцев и спиртовых салфеток в сумке и в удобных лёгких фиксаторах.

А почему лицо у меня невесёлое? Да потому что заплатила за всё это сомнительное удовольствие не я.

— Наташа, почему ты не хочешь, чтобы я помогал тебе? — поинтересовался Костя.

Будто и так не ясно.

— Да потому что я изо всех сил пытаюсь отделаться от тебя, а ты не понимаешь!

— Я облажался, Наташа. И я сам себе этого никогда не прощу, но… Позволь хотя бы помогать тебе? Тем более, что во многом этот кошмар случился из-за меня.

— Если хочешь помочь — отстань, — устало закатила глаза я.

У меня тут всё тело болит, словно его прессом давили и на дыбе тастягивали, а меня ещё доканывают всякими там подмазами. Уф, как это утомительно.

От машины до подъезда я шла, как жертва инсульта. Шажок, шажок… Шевельнёшься чуть сильнее, и будто молния проходит сквозь тело.

И это я год назад заняла первое место на шоу скалолазов. М-да.

Для Кости моя паралитическая походка стала поводом проводить меня до двери, а потом выгулять Дружка (собаку, в смысле), а затем и напроситься на чай, который он сам себе заварит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Супер! Называется, съехала от мужика.

С другой стороны, в моём состоянии даже выгул собаки — это нечто запредельное.

— Наташа, ты подумала о нашем утреннем разговоре? — спросил Костя.

— Подумала. И осталась при своём мнении, — ответила я.

— Завтра я не приду на развод, — сообщил он. — А если меня не будет, нас не разведут. Только подавать новое заявление через суд.

— Это ты меня так добить пытаешься?

Признаюсь, я ожидала чего-то подобного.

— Я пытаюсь всё исправить, — он присел на боковину дивана и снова состроил виноватые глазки.

Будь я Станиславским, поверила бы. Но я — это я, поэтому ни фига!

— Ты слишком задержался, — напомнила ему. — Тебе уже пора. И дверь за собой не забудь закрыть.

Он посидел с минуту, неровно дыша и собираясь с мыслями, чтобы сказать мне ещё что-то, но промолчал.

Страдания его были настолько натуральными, что мне в голову полезли дурацкие мысли о прощении. Но в том-то и дело, что с некоторых пор я больше не иду на поводу у дурацких мыслей.

И Костя, виноватый и не прощённый, ушёл.

***

Может, зря, но назавтра я тоже не пошла в ЗАГС.

Ехать через полгорода лишь для того, чтобы услышать, что для окончательного расторжения брака нужны оба супруга, — это глупость.

Да и состояние здоровья у меня оставляло желать лучшего. Я и Дружка еле вывела на прогулку, а до универа добиралась аки свеженький зомби. Того и гляди развалюсь и шлёпнусь на дорожку мешком мяса.

Плохо…

Укол я утром сделать забыла. Блин… Тело колбасит от недосыпа и нервного истощения. А вечером у меня четырёхчасовая смена в кафе.