Пробуждение - Алиса Евстигнеева Страница 31

-Извини, у нас с Андреем планы на вечер, - не моргнув глазом, соврала я, мысленно моля у Владимира прощения и каясь во всех возможных и невозможных грехах.

Отец издал загадочный звук, значение которого я так и не поняла, но зато тон его стал чуть мягче.

- У вас с ним всё в порядке?

-Даааа, - осторожно потянула я. – Мы стараемся… пробуем.

Затем он достаточно долго обдумывал мои слова, пока я тревожно поглядывала на экран телефона, отсчитывающий секунды нашего разговора, пытаясь понять, тема на этом окончена или нет.

-Ты точно в порядке?

Где-то в горле застрял комок из несказанных слов, и я закашлялась. Отец задал свой вопрос так, что было уже совсем очевидно, он за меня переживал. Настолько искренне и остро, что меня накрыло желание рассказать всё тут же. Здесь и сейчас. Но уже сплетённая паутина лжи не оставляла особых вариантов.

-Ничего такого, с чем бы я не справилась, - привычно спряталась за своей типичной бравадой.

-Тогда… - начал он и сам же себя прервал, принимая какое-то решение, известное только ему. – Тогда встретимся через неделю?

-Через неделю, – кивнула я головой, мысленно отчерчивая себе крайнюю границу, после которой должно было всё измениться раз и навсегда.

Он ничего не ответил, а я вот не удержалась и буквально на одном дыхание выпалила.

-Пап, я тебя люблю.

Наверное, это было совсем лишнее, и если разбираться, то скорее всего это была попытка хотя бы как-то оправдать или прикрыть свою вину перед ним. Но в то же самое время я действительно чувствовала это как никогда - свою всепоглощающую любовь к человеку, когда-то отстоявшему моё право на жизнь.

И всё-таки он что-то понял, но уточнять не стал, сочтя важным совершенно иное.

-Ася, я тоже тебя люблю. Береги себя. Пожалуйста.

-Буду.

На этом наш разговор был окончен, оставив после себя странное послевкусие вины, отчаянья и неуместного облегчения, что у меня есть целая неделя на то, чтобы разобраться со всем этим.

Я не собиралась прятать Артёма от отца, прекрасно осознавая, что для него может означать встреча с когда-то утраченным сыном. С каждым днём во мне всё больше и больше крепла уверенность, что Тертышный-младший окажется способным принять и простить своего родителя. В конце концов, должен же он был повзрослеть. И вот тут посыпалась моя абсолютно иррациональная неуверенность в том, что мне найдётся место во вновь воссоединившейся в семье. Нет, я не ждала того, что на радостях отец с Аней откажутся от меня, но какое-то предательское чувство шептало мне, что я вновь могу стать камнем преткновения, потому что кто знает, как Артём опять отнесётся ко мне… особенно после сегодняшнего.

Рука всё-таки метнулась к губам, коснувшись их кончиками пальцев, а по телу прошла пугающая дрожь, так если бы я сегодня с ним не целовались, а… Бред. Ничего не было. И поцелуй этот тоже не в счёт. Он целовал не меня, не Асель, а какой-то там свой призрачный мираж, всплывший на задворках его памяти. И отсюда, где гарантия того, что узнав правду, он не возненавидит меня ещё сильнее? Да и мне самой, следовало бы держаться подальше…

Ведь у меня был Андрей, который в этот самый момент открывал входную дверь своими ключами.

* * *

По началу вечер проходил вполне мирно, ибо переполошенная я не придумала ничего лучше, чем с головой уйти в роль заботливой жёнушки, пытающейся всячески угадить уставшему с работы мужу. Покорно подавала ужин, с натянутой улыбкой на губах, попеременно предлагая первое, второе и компот. Андрей был доволен, решив, что таким образом я пытаюсь показать, что оттаяла и готова жить как прежде. А я старалась не думать о том, что стоит за этим «прежде».

Понимать свою роль в наших отношениях я перестала давно. Когда-то ведь и меня они устраивали своей безопасностью, понятностью и свободой. Всё рухнуло вместе с моей неудавшейся беременностью, когда холод, сковывавший нутро, пересилил всякую возможность мыслить трезво. Я ведь тогда непросто впала в оцепенение… Вопрос стоял ребром, либо я встаю с кровати и пытаюсь жить дальше, запрещая себе чувствовать, либо так и захлёбываюсь в своём отчаянии и одиночестве боли.

Продержалась почти полгода, умело имитируя жизнь, будто мне было не привыкать, что даже папа с Аней успокоились немного. А Андрей, он с самого начала верит лишь в то, что всё рукой снимет, стоит мне родить. Вижу цель, не вижу препятствия.

Сейчас же переживания начинали брать своё, прорываясь и выскакивая в самые неожиданные моменты. Это было так странно и почти неподвластно, особенно если учитывать причины моего эмоционального коллапса.

-Ты сегодня странная, - голос Андрея раздался совсем рядом за моей спиной, отчего, варившаяся в своих мыслях, я вздрогнула.

-Это как? – не стала прятаться за своим обычным «устала», хотя вторые сутки без сна уже давали знать о себе, голова привычно начинала подвисать.

-Не знаю, ты будто бы здесь, а сама… где-то там.

-Как раз-то это нормально для меня, тебе не кажется?

Андрей любил разговоры по душам только в те моменты, когда дело касалось его. Всё остальное он воспринимал за попытку поскандалить. Он продолжал стоять за мной, а я явственно представляла, как он морщится, недовольный моим риторическим вопросом. Думала, что попросит не начинать, но муж меня удивил, подойдя вплотную и скользнув губами по участку кожи за моим ухом. Наверное, это должно было быть лаской, но, не ожидая ничего подобного, я испуганно отшатнулась в сторону, шокированно распахнув свои глаза.

Впрочем, Урусов выглядел не менее ошарашенным, пытаясь осмыслить только что произошедшее. Раньше такого очевидного непринятия за мной не наблюдалось.

-Ася, какого чёрта происходит?! – почти рыкнул он на меня, обиженно поджимая губы.

Шанс. У меня был шанс соврать. Ася, ты вторые сутки на ногах, ты с дежурства, ты устала…

-Я так больше не могу, - язык сработал быстрее мозга, выпалив то, что давно держал наготове, забыв предупредить меня об этом.

Андрей не стал ничего говорить, лишь испытывающее смотрел на меня в ожидании продолжения моей мысли.

Но я упрямо замолкла, стараясь хоть немного разобраться со своими ощущениями.

-И как это понимать? – вконец не выдержал Андрей, резким движением скрестив руки на груди.

-Так, видимо, и понимать, что я устала ото всего.

-То есть от меня?! – по-своему услышал он мои слова.

-То есть ото всего.

Его презрительный смешок.

-Ася, бред не городи. Ты просто… видимо не до конца ещё не отошла.

-Да! – вдруг сорвалась я на крик, что было определенно чем-то новым. – Да! Я не отошла! И я не знаю, как это можно сделать!

Слова рвались наружу сами собой, и я не без доли удивления, поняла, что совсем не собираюсь их сдерживать.