Желание и честь - Патриция Райс Страница 31

При виде пожара Диллиан окаменела. Она еще не забыла ревущий в ночи огонь, и страх вновь охватил ее. Но не маркиза. Он пришпорил усталую лошадь, свернул в переулок и исчез из виду прежде, чем она решилась последовать за ним.

Придя в себя, Диллиан пришпорила свою лошадь. Она с трудом пробиралась по узкой улочке, запруженной людьми. Почти вся деревня выбежала на улицу с ведрами в руках, в толпе среди взрослых носились возбужденные дети, во все горло кричавшие:

– Пожар! Пожар!

У горевшего дома, вокруг которого неподвижно стояла толпа, рыдала, ломая руки, молодая мать. С высоты лошади Диллиан увидела страшную картину и поняла причину бездействия людей. У нее перехватило дыхание.

Проклятый маркиз взобрался по расшатанной лестнице на горевшую крышу и в безумной попытке пробраться внутрь сбрасывал охапки соломы на землю. Диллиан поняла, что кто-то, должно быть, остался в доме, а верхний этаж уже охватило пламя. У нее потемнело в глазах – совсем недавно она присутствовала на таком же пожаре.

Грозное ворчание толпы отвлекло ее от ужасных воспоминаний. Она слышала ругательства, чувствовала страх, овладевший людьми, когда человек в плаще швырял тлеющую солому на их головы. Они не шевелились, предпочитая дать волю огню, лишь бы не помогать маркизу. Они боялись этого человека, которого совсем не знали. Для них он был лишь черной тенью, появлявшейся редко и только с наступлением темноты. Один из грозных призраков, живших в замке. Диллиан не могла поверить, что люди понимают, что человек на крыше пытается спасти жизнь оставшимся в доме, но ничем не хотят помочь ему.

В мгновение ока Диллиан, чуть не сломав себе шею, соскочила с лошади и, схватив полное ведро воды, подбежала к дому и выплеснула ее на вырвавшееся из окна пламя. Сунув пустое ведро в чьи-то руки, она схватила другое. Стоявшая у лестницы мать смотрела на человека, судорожно разгребавшего солому на крыше, и громко рыдала.

Постепенно люди начали приходить в себя. Какой-то старик раздавал приказания, и между насосом и горящим домом выстроилась цепочка людей. Старик, как-то странно посмотрев на Диллиан, поставил ее в начале цепи. Она проследила за его взглядом и увидела, что намокшая одежда плотно облепила ее грудь.

Диллиан вышла из цепи и протолкалась к рыдавшей матери. Вокруг нее собрались женщины, пытаясь ее успокоить, но ее крики «Мои дети! Мои дети!» пронзили бы и самое жестокое сердце. Диллиан взглянула на крышу, и сердце у нее сжалось. Из дома валили клубы дыма, в небо поднимались целые снопы искр. Только вчерашний дождь, намочивший солому на крыше, не давал ей вспыхнуть. Она не могла разглядеть, удалось ли маркизу что-либо сделать.

– Ангел смерти, вот он кто, – проворчала рядом с ней какая-то женщина. – Пришел забрать их души.

Вокруг говорили то же самое, и страх уступил место гневу. Диллиан схватила за руку пожилую женщину, которая единственная, казалось, не утратила способности соображать.

– Дайте ему нож, пилу, топор, что-нибудь, помогите ему! – распорядилась она.

Женщина с удивлением посмотрела на непристойную одежду Диллиан, говорившей как благородная леди, и кивнула. И вскоре несколько человек побежали искать требуемые инструменты.

– Это дочь дьявола! – закричала одна из впавших в истерику женщин, указывая на Диллиан.

– Не говорите глупостей! Я друг маркиза. Если вы хотите спасти детей, вы должны помочь ему. Принесите воды!

Ведро оказалось слишком тяжелым для нее, но она все же удержала его в одной руке и, держась другой за шаткую лестницу, взобралась на крышу. Эффингем не заметил ее, пока она не облила водой то место, где он проделывал дыру. Он поднял голову, выругался и продолжил работу.

Кто-то поднялся по лестнице и протянул им топор. Диллиан схватила его и сунула под нос маркизу. Он не поблагодарил ее, но начал вырубать стропила над проделанным отверстием. Они услышали доносившийся изнутри дома детский плач.

Принесли еще воды и инструменты. Маркиз крикнул одному из поднявшихся к нему мужчин, чтобы он убрал Диллиан с крыши. Убедившись, что незнакомец намерен остаться и помочь маркизу, Диллиан охотно повиновалась. Она задыхалась от дыма. Все это было слишком похоже на ту, другую ночь, когда все они были на волосок от гибели. Ее натянутые нервы больше не выдерживали. Дрожа, она спускалась вниз, а в ее ушах раздавался детский плач.

– Он их всех убьет! – оказавшись на земле, услышала она чей-то крик. Диллиан быстро обернулась и с размаху ударила испуганную женщину по щеке.

– Это вы их всех убьете! – закричала Диллиан, не веря, что это кричит она сама, и, не узнавая собственного голоса. – Вы убьете их тем, что стоите, ничего не делая, убьете своим глупым суеверием! Если не хотите помогать, убирайтесь отсюда к черту!

Ее ярость погасила зарождавшуюся в толпе истерику. Кто-то увел женщину, которую ударила Диллиан. Остальные со страхом смотрели на нее. Кто-то с ведром воды осторожно полез на крышу.

Охваченная горем мать схватила Диллиан за плечо, умоляя:

– Не позволяйте ему убить моих детей! Спасите их, прошу вас!

Внезапно столб пламени вырвался из отверстия, проделанного маркизом Эффингемом.