Подарок от лепрекона - Катя Водянова Страница 31

Гаррет обстоятельно обошел дом, проверил все комнаты, кладовки и чуланы, даже влез под кровать Гарри, чтобы удостовериться в отсутствии там китаянки, которые, как известно, отличаются своей пластикой и миниатюрностью. Но ни девушки, ни кастета, ни других улик там не нашлось. Сара с каждой секундой расцветала все больше, уже представив, как утрет нос сплетнице-Молли, Томас нервничал, а Гарри вел себя и вовсе странно. Секрет у парня был, но какой?

Закончив с осмотром дома, Гаррет перебрался во двор. Ничего необычного, чего нельзя было бы увидеть на других фермах, только рабочие угрюмые: один так и пялился на Гаррета.

— А костер для чего? — он указал на остатки пепелища.

— Самайн скоро, — Томас напрягся, но кроме пепла и не до конца сгоревших дров все равно ничего не видно. Возможно, эксперты и нашли бы что поинтереснее, но поводов для изъятия проб не было. И под “мусорный закон” пепел не попадал, вот если бы О'Рейли выбросили его за пределы своего двора…

— Репетируете? — Гаррет все же опустился на корточки и покопался в остатках кострища.

— Нет, конечно, мы давно готовы к празднику! — отрезала Сара. — А здесь вы тоже ищете китаянку?

— Ее обгорелые кости. В наше непростое время никогда не угадаешь, где тебя подстережет расчлененка. Тем более когда на кону стоит тыквенный пирог!

Женщина фыркнула и отступила, а вот Томас теперь нависал над Гарретом и заслонял слабый солнечный свет.

Под слоем пепла нашлась разве что пуговица. Обычная, серая, такие пришивают к рабочим штанам парни на ферме. Конечно, зачем их жечь — вопрос, но таких штанов — тысячи, ни один судья не посчитает это уликой. В подобных щеголяли и сам Томас, и Гарри, и все рабочие, только младший О'Рейли, — Джон, кажется, — носил джинсы.

— Мы не знаем ничего о китаянке, не знаем ничего о последней жертве Полуночного Зверя и не хотим ничего знать о вас, гард О'Келли! — Томас от злости топнул ногой и почти сразу оказался в плену у Гарри.

— Отец, успокойся, гард О'Келли просто выполняет свою работу. И наш долг, как жителей округа — помочь ему.

Сара закивала головой и тоже попыталась загородить Гаррета. Но он и сам выпрямился, размял шею и закатал рукава, после взлохматил волосы и протянул:

— Че-о-орт! А идея с китаянкой все не отпускает меня. Не отказался бы от такой маленькой, послушной, тихой девицы, которая стрижет овец, лопочет что-то непонятное и умеет печь тыквенный пирог. Не надумай я жениться в ближайшие пять лет…

— Да он просто псих, — Томас сплюнул на землю. — Идиот, придурок, умалишенный. Нет, с меня хватит, — после развернулся и ушел, провожаемый причитания Сары. А с Гарретом остался только их растерянный сынок.

Что ж. Более подходящего момента обыскать хлев может и не представиться. Долговязый парень все также шел следом, не подавая вид, что встревожен или испуган. Гаррет даже притворился, что подвернул ногу и пропустил его вперед. Не хватало еще получить удар топором по голове и быть закопанным где-то на обширных угодьях О'Рейли.

— Ты славный малый, — проговорил Гаррет, — но эти тайны до добра не доводят. Они разъедают изнутри, лишают сна, мешают любоваться красками жизни. Откройся мне — и сразу станет легче.

Хлев почти пустовал, одна лошадь в дальнем стойле изредка фыркала и топталась на месте, будто тоже удивлённая словам Гаррета.

Гарри же остановился и неловко изобразил непонимание.

— А?

— Я же знаю все, дружище. Понимаю, что ты не виноват, — за столько лет работы Гаррет встретил не так много преступников, которые чувствовали бы за собой вину в содеянном. — Это все обстоятельства, деспотичные родители, уроды, что смеялись над тобой в школе…

Гарри же кусал губы и кивал, казалось, что еще немного и парень расплачется.

— Надо прекратить все это, — Гаррет даже похлопал его по плечу и подпустил в голос отеческие интонации. Ты же ждешь, что кто-то придет на помощь, остановит тебя…

— Нет! Я хочу и женюсь на Молли! — он сжал кулаки и резко отшатнулся. — Вы правы, мистер О'Келли, надо прекратить все это. Я сегодня же признаюсь матери и перееду к О'Брайенам. Она единственная, кто всегда понимал и поддерживал меня. Отец вечно решает проблемы фермы или приятелей, мать соревнуется со всем миром в ведении хозяйства и пирогах. А я терпеть не могу тыквы!

— Ладно, признаюсь, это было сильно, — Гаррет поднял ладони вверх, как знак примирения. — Я знал несколько другое.

— Что я Зверь? Нет, — Гарри покачал головой, при этом почти безумно сверкая глазами. — На каждое из полнолуний у меня алиби. Отец будто с ума сошел, считает нас с братом девицами и раз в месяц запрещает выходить из комнаты после девяти вечера. И матери тоже, якобы заботится о нашем благополучии. А сам с ружьем идет патрулировать ферму. Глупо, да? Четыре мужика с четырьмя стволами и серебряными кольями задали бы жару не только Зверю, но и чертовой армии оборотней, если бы те решили сунуться на ферму! В комнату он не заглядывает, поэтому я ухожу в гости к Молли, ей тоже нужна защита.

— У Томаса есть сереберянные колья? Нет, погоди. Почему четыре мужика?

Голова взрывалась от информации, никак не желавшей разложиться по полкам. Молли О'Брайен и это сопляк? Серьезно? Ей сколько?

Тридцать пять, на два года меньше, чем Гаррету. Красивая, ухоженная женщина, не роковая красотка Мерейд, но и не “типичная фермерша”. Но О'Брайен и О'Рейли? Истово ненавидящие друг друга соседи, которые годами спорят из-за какой-нибудь яблони на границе участков и меряются вкусом тыквенного пирога и рагу, как всегда происходило в подобных местах — и вдруг вместе? Впрочем, не тому, кто пускает слюни на русскую ведьму осуждать этих двоих.

— Кахал, старинный папин друг сопровождает его на каждом таком обходе, — пробормотал Гарри, — это давняя традиция, сколько себя помню, они…

Но Гаррет уже не слушал его, он по очереди открывал стойла, пока не наткнулся на то самое, где на крюке аккуратно висели смотанные цепи и оковы. Все покрыто пылью и паутиной, а солому не трогали несколько недель. Если это и было логово Зверя, то запасное. Но где-то есть настоящее, в этом Гаррет был точно уверен.