Скелет из шкафа - Алина Кускова Страница 31

— Хр-хр-р-р-р-р….

Но что можно ждать хорошего рядом с Копейкиным?!

Андрей поехал на квартиру Жана, чтобы покормить кота, вернее кошку, в чем его убедил Василий. Мася лениво прыгнула сверху, привыкшая к тому, что Копейкин научился вовремя отскакивать, и уставилась удивленным немигающим взглядом на Туровского.

— Да, это я, — разочаровал ее сыщик. — И я приехал только за тем, чтобы дать тебе еду. Только учти, я не благодушный Василий и пробовать твой кошачий корм не собираюсь. Как-нибудь сама уж определи, насколько он для тебя хорош.

Напевая бравурный марш «Мальбрук в поход собрался, уселся на коня…», Андрей разулся, обул тапочки, чтобы ноги от узких лакированных туфлей, в которых он пробегал весь день, немного отдохнули, скинул куртку и прошел на кухню.

— Ха-ха!

Он внезапно вспомнил, как Мася нагадила в туфель приятелю Жана, который показался ей недалеким, злобным типом. Андрей вернулся в коридор, немного поразмыслил и пристроил пару своей обуви на полке для шляп, откуда спрыгивала кошка. Прикинул, чтобы нагадить ему в туфли, ей придется неимоверно вывернуться. Но с другой стороны, он не такой злобный тип. Впрочем, кошка могла обидеться на то, что он отказался пробовать ее еду.

Туровский верил ученым, утверждавшим, что питомцы по прошествии нескольких лет совместной жизни начинают прекрасно понимать своих хозяев. Он хоть и не хозяин Маси, но упускать тот факт, что она все понимает, не может.

Итак, подвел мысленно итог сыщик, меняя наполнитель в кошачьем туалете, Снежана согласилась познакомить его с отцом. Он ждет от этой встречи много интересного.

— Р-мяу! — недовольно сказала Мася, глядя на то, как Андрей вместо наполнителя собирается насыпать морскую соль.

— А? Что? О, ну, да.

Туровский поменял пакеты и принялся думать дальше.

Итак, встреча с господином Стародубцевым — несомненный плюс. Минус — то, что Копейкина все еще не опознали, придется опрашивать остальных по списку Копейкиных. Еще один минус — Андрей не справится один. Безусловно, справится, только это займет слишком много времени, чтобы так бездарно его тратить.

— Р-мяу! — возмутилась Мася, увидев, как Туровский, переместившись на кухню, достает из тумбочки «Кискас».

— Да? — нахмурился тот, читая название на упаковке. — У Василия от этого разыгралась аллергия? Предпочитаешь другое?

Пришлось искать другие консервы, прервав мучительные поиски истины. Ему это не нравилось. И не нравился стройный ряд подкинутых Снежане вещей, объединившихся столь разномастно и совершенно непонятно. Хотя, одна мысль пробежала, она зацепила другую…

— М-да, — сказал Андрей, вываливая содержимое банки в миску, — Василий может быть и не при чем. Тогда кто? Жри, обжора!

Он поставил миску на подставку, и Мася поглядела на него благодарным взглядом, видимо, услышав родные слова приветствия и унюхав аппетитные кусочки в соусе.

Ожидая, когда кошка расправится с едой, чтобы помыть ее миску, Андрей положил в пакет вещи Копейкина и сел на табурет, подперев рукой подбородок. Обычно, раздумывая, он ходил взад и вперед по комнате, но на кухне разгуляться было негде, к тому же отвлекать кошку от процесса он не хотел. Бедное животное, оно должно привыкать к одиночеству! Когда к Копейкину вернется память, он ее покинет. Туровскому придется сюда заезжать только пару раз в день или один раз, как получится. И больше никто не проведает несчастное животное!

В дверь внезапно позвонили. Туровский недоуменно вскинул брови, он никого не ждал, на ночь глядя, и отправился открывать. Мася наплевала на непрошенных визитеров и осталась доедать щедрый ужин. На пороге стояла молодая женщина с шестилетним на вид ребенком. Она держала его за руку и хмурилась.

— Извините, — сказала женщина, — тут такое дело…

Она замялась. По всему было видно, что визит не доставлял ей удовольствия.

— Извините еще раз, но ответьте, вы здесь проживаете?

— Да, — пожал плечами Туровский. — Что? Чем могу служить?

Женщина опустила глаза на домашние тапочки.

— Вы, извините, один здесь…

— Вдвоем с кошкой.

— Понятно, — она немного смутилась, — мне кажется, мы с вами где-то встречались.

— Может быть, может быть, — пробормотал сыщик, узнавая в женщине ранее опрашиваемую им даму, упорно не желавшую узнавать Василия Копейкина.

Точно! Это она. Живет где-то поблизости.

— До свидания, — резко сказала женщина, развернулась и потащила ребенка вниз.

— Доброй вам ночи, — пожал плечами сыщик.

Светлана выскочила на улицу и схватилась за голову.

— Ваня! Ты поставил меня в идиотское положение! Убедился теперь, что в этой квартире живет не твой папа?!

— Машка Свиридова в саду говорила, что видела, как из этой квартиры выходил мой папа, — упрямо твердил отпрыск.

— Твой папа! Твой папа! Да знаешь ли ты на самом деле, где твой папа?! — в сердцах выкрикнула Светлана и испугалась.

Она так и не сказала сыну, что Василий их бросил, променял на другую, нет, на других, любовниц у этого куртизана оказалось несколько. И Светлана видела их собственными глазами. Но как сказать об этом сыну?! Ванька так любит Василия!

— Не знаю, — помотал головой младший Копейкин. — А где на самом деле мой папа?

И Светлана не сдержалась, слезы брызнули из глаз, она села на скамейку возле подъезда, усадила рядом с собой Ваньку и… принялась врать.

— Твой папа в командировке, он выполняет важное правительственное задание, сынок…

Она врала, чувствуя, что не может сказать сыну правду. Когда-нибудь потом обязательно скажет, только не теперь. Пусть не растет ущербным, а то те же самые Машки Свиридовы его просто задразнят. Ведь в какой-то мере она сама виновата, что Василий от них ушел. Она была с ним слишком строга и придирчива. Требовала от него невозможного — чтобы он не забывал забирать сына из детского садика. А нужно было лишь позвонить мужу и напомнить… Что ж теперь говорить, когда Василия с ними больше нет, а Ваньке он мерещится на каждом шагу. Весь вечер она убеждала сына, что в тринадцатой квартире живет другой мужчина, а не его отец. Убедила, выставив себя полной идиоткой. Впрочем, какое ей дело до чужих мужчин. Странно только, что именно этот приходил к ней накануне и показывал фотографию Василия. Наверное, он работает в милиции, а Василий ограбил банк. Теперь его посадят на долгие двадцать лет, и Ванька затихнет.

Эта светлая мысль немного успокоила расстроенную женщину. Светлана обняла сына за худенькие плечи, и они пошли домой.