Цепная реакция - Симона Элькелес Страница 30

Открываю пиво и одним махом опустошаю банку — в надежде, что алкоголю удастся стереть из моей головы образ мокрой Никки в красном бикини. Не помогает. Иду к холодильнику за новой банкой, пью крупными глотками и жду, когда алкоголь хоть как-то даст о себе знать. Обычно я не стараюсь набухаться в стельку, но и девушки обычно не терзают мой мозг одним своим видом.

Вижу, что Марко машет мне.

— Луис, иди сюда! — орет он.

Подхожу к группе парней, с которыми он болтает.

— Чего надо?

— Вон Чуи Сото. — Он кивает в сторону только что появившегося на пляже чувака.

Этот парень огромный, как медведь. Его руки и шея полностью покрыты татуировками, ходит он вальяжно-угрожающе, будто предупреждает: «Не действуй мне на нервы, а то я тебя пристрелю». И, словно внешнего вида кому-то может показаться мало, в углу рта у Чуи тлеет сигара.

Все замолкают. Сото подходит ко мне и останавливается. Если бы все мое детство не прошло рядом с членами банды, я бы сейчас, наверное, уже наложил в штаны от страха.

— Слышал, что младший Фуэнтес удостоил Фейерфилд своим присутствием, — говорит Чуи и протягивает руку.

— Я привез его, — встревает Марко, явно гордясь своей заслугой.

Пожимаю Чуи руку — сильно и уверенно. Такие парни уважают тех, кто не дрожит, как осиновый лист, от одного их присутствия.

— Caballeros ^[46], дайте нам с Фуэнтесом поговорить с глазу на глаз, — командует Чуи.

Не проходит и пары секунд, а вокруг нас уже становится пусто. Марко присоединяется к остальной ganga ^[47] — парни толпятся вокруг огромной кучи палок и поленьев, явно собираясь превратить ее в полыхающий костер.

— Я специально попросил Марко привезти тебя сюда сегодня, — говорит Чуи.

Бессмыслица какая-то. Если верить слухам, что до меня дошли, с тех пор как Алекс расплевался с бандой, Чуи считает его предателем. А к младшему Фуэнтесу, стало быть, внезапно воспылал любовью? Если для Сото мой брат — враг, то с чего он так спокойно ко мне относится?

Объяснение могу придумать только одно. Чуи хочет, чтобы я занял в банде место Алекса.

— Думал, ты в тюряге, — отвечаю.

Он улыбается. Сигара каким-то непостижимым образом приклеилась к его губе.

— Скажем так, я сумел воспользоваться юридическими формальностями. — Чуи наклоняется ближе ко мне и понижает голос: — Слушай, я хочу восстановить «Мексиканскую кровь», и ты мне в этом поможешь.

— Почему я? Я даже не связан с бандой.

— Вот тут ты ошибаешься, Луис. Ты рожден для «Крови». — Он хлопает меня по плечу. — И будешь в «Крови» до конца своих дней.

Луис Фуэнтес. «Если бы я был животным, то это скорее всего был бы…»

Вообще-то мне нравится писать эссе. В прошлом году я целую статью накатал о том, почему некоторые аспекты мексиканской культуры так глубоко проникли в жизнь американского общества. Мне, разумеется, поставили пятерку. Мистер Хейлманн даже умудрился как-то протащить мою работу в местную газетенку, и это было здорово.

Но сейчас я в ступоре, что со мной случается очень редко. Зуб даю, большинство парней в классе напишут о льве, короле джунглей. Я не король и никогда им не был. Если кто и похож на короля, то это Чуи Сото.

Ручка зависла над бумагой. Пытаюсь сообразить, то ли я вчера так надрался, то ли Чуи в самом деле сказал, что я должен помочь ему возродить «Мексиканскую кровь». Поднимаю глаза на фотку на стене — это снимок Алекса, Бриттани и Пако.

У mi’amá выходной. Я вдруг понимаю, что она вовсе не занимается готовкой, как я думал, она стоит, прислонившись к раковине, и в пальцах у нее дымит сигарета.

— Терпеть не могу, когда ты куришь, — говорю я.

— Меня это успокаивает. — Она затягивается и кончиком пальца сбрасывает пепел в раковину. — Мне вчера предложили вакансию администратора. В больнице, где Елена работает.

— Ну здорово же.

— Да, и деньги приличные, и со здоровьем, если что, разбираться легче. — Она снова подносит сигарету к губам.

— Мам, с тобой все нормально? Такое ощущение, что ты до смерти напугана.

— Estoy bien. — Она выдувает дым. — Вообще-то нет. Мне сегодня позвонили, сказали, что Карлос ранен.

Чувствую, что начинаю паниковать. В мозгу крутятся ужасающие картины — солдаты в инвалидных колясках, с отрезанными руками и ногами.

— Что произошло? Скажи все как есть, нечего тут утаивать.

— Ничего смертельного. Но ранение достаточно серьезное, поэтому его отправляют домой долечиваться.

— Как это понимать — «ничего смертельного»? — уточняю я. — Если его отправляют домой, значит, там ничего хорошего.

— Он ногу повредил. Пришлось делать операцию, поэтому Карлос не смог присоединиться к своему под разделению и ему пришлось взять больничный. Теперь он должен еще решить, хочет ли возвращаться в армию. Я, конечно, только рада буду, если он будет дома, но…

— Но ты знаешь, что Чуи Сото выпустили из тюрьмы.

— Елена только что узнала от Хорхе. — Мама указывает сигаретой в сторону двери. — И ты, пожалуйста, держись от него подальше. Не хочу, чтобы мои дети связывались с ним или с «Мексиканской кровью».

Поздно уже, мама. Тру узелок, образовавшийся на затылке. Как бы это сказать? Я нервничаю, ладони становятся влажными.

— Мам, я правда, типа, благословлен «Мексиканской кровью»?

— Ты где такое услышал?

— Чуи Сото сказал, что я вроде как рожден для «Крови», ну и я, в общем, не понял, о чем это он.

Мама наставляет на меня указательный палец.

— Не вздумай слушать Чуи, Луис. Слышишь меня? Держись от него подальше.

— Он теперь снова всем заправляет, мам. И хочет возродить «Мексиканскую кровь».

Я знаю в себе эту черточку, сумасшедшую и, может быть, вредную — стремление поиграть с опасностью. Обычно мне удается контролировать это желание, но когда вчера вечером я встретился с Чуи… Показалось, я чувствовал, как выплеснулся в кровь адреналин от возможности, которая мне открылась. Я заставлю его заплатить за то, что Алекс едва не лишился жизни, когда захотел выйти из банды.

Mi’amá затягивается еще раз.

— Просто держись от него подальше и не задавай лишних вопросов.

— А разве я не имею права знать, почему новый главарь «Крови» считает, что я один из них? — закипаю я.

Она гладит меня по щеке.

— Нет, Луис. Не спрашивай меня об этом. Нам вообще лучше никогда не задавать вопросов. Тебе ничего не грозит. И нам всем тоже, пока ты держишься от Чуи подальше.