Вальс сердец - Барбара Картленд Страница 30

Из его разговоров с леди Милфорд Гизела поняла, что отец намерен честно и с достоинством исполнять свои обязанности.

Каждый вечер она возносила благодарственные молитвы Всевышнему за то, что перемена в жизни отца оказалась столь своевременной.

Теперь Гизела могла с чистым сердцем стать женой Миклоша и не терзаться потом сознанием вины.

Дочь маркиза Чарльтона будет достойной парой князю Эстергази, а музыкальная карьера будет рассматриваться как увлечение утонченного аристократа.

Новая фамилия казалась Гизеле непривычной, но чем больше отец рассказывал ей о своей семье, тем больше она убеждалась в том, что имеет полное право ее носить.

— Теперь ты леди Гизела Каррингтон Чарльтон, дитя мое, — говорил ей отец. — Каррингтоны принесли Англии славу в конце восемнадцатого столетия, а Чарльтоны проявили себя на полях великих сражений и во все времена защищали честь отечества.

— Теперь мне не нужно убеждать тебя в том, чтобы ты не женился на мне, — говорила Гизела Миклошу.

— Без тебя моя жизнь превратилась бы в мертвую пустыню, — отвечал он. — Правда, я готов признать, что с получением твоим отцом наследства все стало гораздо проще.

Миклош заключил ее в объятия и нежно сказал:

— Но мне безразлично, каким именем и титулом тебя называют. Я знаю только, что не могу без тебя жить.

Он поцеловал Гизелу и бережно прижал ее к себе, словно все еще боялся навсегда потерять любимую.

— Я люблю тебя! — сказал он, с трудом отрываясь от ее нежных губ. — Я люблю тебя так сильно, что не могу думать ни о чем другом, кроме того, что скоро ты станешь моей женой и мы будем жить вместе, как нам было назначено судьбой с того мгновения, как мы встретились в Венском лесу.

— Чудесной судьбой, — прошептала Гизела.

Он снова поцеловал ее.

До свадьбы предстояло сделать еще очень много, и всем этим занимался Миклош.

Отцу Гизелы он посоветовал поторопиться с женитьбой и сделать это без лишней огласки, пока его еще не начали осаждать толпы поклонников и репортеров. На гражданскую церемонию, которая проходила в гостиной отеля «Захер», прибыл сам мэр города Вены.

В его присутствии Пол Феррарис и Алиса Мил-форд заключили брак и стали мужем и женой.

Это заняло всего несколько минут, а через два дня, когда Пол почувствовал себя достаточно окрепшим, их обвенчал капеллан в церкви английского посольства. Миклош и Гизела стали единственными свидетелями этой тихой и трогательной церемонии.

После этого Миклош уехал в Венгрию, чтобы начать подготовку к собственной свадьбе.

— Если ты не приедешь как можно скорее, — предупредил он Гизелу, — мне придется вернуться и выкрасть тебя отсюда! Когда тебя нет рядом, я не могу быть уверен, что ты не исчезнешь и мне не придется рыскать ночами по дремучим лесам в поисках моей прекрасной нимфы.

— Я приеду, как только смогу, — ответила Гизела. — Но, милый, мне нужно заказать себе новые платья. Я не могу ударить в грязь лицом перед твоими утонченными родственниками, которые одеваются у парижских кутюрье.

Она в точности повторяла его слова, и Миклош, рассмеявшись, сказал:

— Я буду боготворить тебя, даже если ты будешь одета в лохмотья. Но я знаю, как много значат для женщин изысканные туалеты. Оставайся в Вене, но помни, что я не согласен ждать даже минутой больше недели!

Гизела протестующе вскрикнула и хотела сказать ему, что это невозможно, что никто не в состоянии сшить платья всего за неделю, но не успела, потому что Миклош опять закрыл ей рот поцелуем. Он объяснил ей, что, пока они не станут одним целым, он не успокоится.

К счастью, леди Милфорд знала в Вене отличных портных, к которым и обратилась Гизела.

Швеям пришлось корпеть над ее нарядами по двадцать четыре часа в сутки, но она обещала хорошо им заплатить и чуть больше чем через неделю стала счастливой обладательницей великолепных туалетов. Теперь она могла со спокойной душой ехать в Венгрию.

Гизела заказала еще много других платьев, но их должны были прислать позже.

Увидев, сколько у нее вещей, отец воскликнул, что она, несомненно, станет известна как «экстравагантная княгиня Эстергази».

Он был так рад за дочь и так счастлив сам!

Гизеле по-прежнему казалось, что никто не сможет занять в его жизни то место, которое занимала ее мать: ведь они так много пережили вместе, хорошего и плохого, так беззаветно любили друг друга.

Но Алиса Милфорд призналась, что влюбилась в Пола уже много лет назад, когда впервые увидела его еще до рождения дочери, а сейчас понимает, что ему прежде всего нужен хороший товарищ, и она готова взять на себя эту роль. Видя, с каким обожанием она смотрит на отца, Гизела ни на секунду не сомневалась в том, что с ней он будет счастлив.

Гизела была потрясена, увидев Фетрёд. Первое, что открылось ее изумленному взору, были величественные витые ворота, за которыми простиралась площадь, а на площадь, словно из поднебесья спускались ступени мраморной лестницы, украшенной скульптурами и каменными чашами. Лестница вела в замок.

Гизела остановилась, на мгновение испугавшись того, что ждет ее впереди.

Рука Миклоша легла ей на плечо. Он посмотрел в ее голубые глаза, и ее испуг растворился в сознании того, что в мире нет ничего важнее их любви друг к другу.

— Наконец-то я покажу тебе свой замок, — сказал Миклош.

— Я была бы счастлива с тобой даже в хижине, — тихонько, чтобы никто не услышал, прошептала Гизела.

— Я еще больше люблю тебя за эти слова, если это вообще возможно, — сказал он. — И ты увидишь, что для меня тоже совсем не важно, где мы с тобой будем жить: во дворце или в домике в горах; главное, что мы любим друг друга.

Увидев венгерских женщин, Гизела в первую минуту даже усомнилась в том, что может сравниться с ними по красоте, но взгляд любящих глаз Миклоша и тайна, связующая его с Гизелой, ясно говорили, что их чувство не простое физическое влечение, а нечто возвышенное, принадлежащее области духа.

Происходящее напоминало волшебную сказку.

На следующее утро Гизеле помогли одеться две хорошенькие служанки, которые наперебой восхищались ее красотой, и, слушая их, Гизела почувствовала, что магия Венгрии проникает ей в душу и она сама становится ее частью.

Глядя через широкое окно на утопающий в цветах сад, ярко освещенный золотыми лучами солнца, Гизела все еще не могла поверить, что это не сон, что она на земле, а не в райских кущах.

С легкой улыбкой она подумала, что проверит это сегодня ночью в объятиях Миклоша.

Ей не пришлось везти из Австрии венец для свадебной церемонии, потому что Миклош заказал для нее великолепную диадему, напоминающую венок из белого золота, усыпанный сверкающими бриллиантами.