Долгая дорога к счастью - Карла Кэссиди Страница 30

Ее ноздри уловили знакомый аромат — в церковь зашел Тэлбот. Он сел рядом и ничего не видящим взглядом уставился в темноту.

— Пока никаких известий, — наконец сказал он и вздохнул. Этот вздох, взволнованный и глубокий, словно пробудил Элизабет. Несмотря на принятое решение делать все вопреки своей страсти, она протянула руку, нашла его ладонь и соединила его пальцы со своими.

Его пальцы сжали ее ладонь.

— Я не могу представить свою жизнь без Ричарда, — едва слышно проговорил он. — Порой он изрядно веселил меня, иногда доводил до бешенства, но я не могу даже вообразить, что его уже нет с нами...

Элизабет ничего не сказала, зная, что нет слов, которыми можно было бы его успокоить. Она просто пожала ему руку в ответ, надеясь, что этот молчаливый жест будет красноречивее любых слов — ведь он испытывал те же чувства, что и она.

Она не помнила, сколько они так просидели, держась за руки, пока в их сердцах беззвучно звучали молитвы.

Хирург, доктор Брешнэхен, разыскал их здесь. Несмотря на то, что его взволнованное лицо прорезали глубокие морщины, он приветствовал их победной улыбкой.

— Все прошло благополучно, — сказал он, как только Тэлбот и Элизабет встали. — Все свидетельствует о том, что нам удалось полностью удалить опухоль. Но мы все-таки назначили ему несколько сеансов химиотерапии, чтобы быть до конца уверенными.

— Благодарю тебя, Господи, — воскликнул Тэлбот, и его глаза засияли.

— Мы можем его увидеть? — поинтересовалась Элизабет.

— Он сейчас в отделении интенсивной терапии, его только что туда перевезли. Думаю, минут через пятнадцать вы сможете его навестить, но не долго.

Когда хирург ушел и они снова остались одни, Элизабет не пыталась скрыть своего ликования. Внезапно она оказалась в руках Тэлбота — он притянул ее к себе и засмеялся, переполненный радостью.

— Теперь Ричард обязательно выздоровеет, — сказал он.

— И проживет долгую жизнь, — ответила она, глядя на мужчину, которого любила всем сердцем. — И будет опять смешить и сердить нас. Он увидит, как его сын станет взрослым человеком и обзаведется собственной семьей.

Элизабет вдруг разрыдалась.

— Эй, эй, — мягко начал Тэлбот, — к чему эти слезы? Сейчас не время плакать. Сейчас время праздновать.

— Я знаю... знаю... — Она высвободилась из его объятий, вспомнив, что между ними должно сохраняться какое-то расстояние. — Я счастлива. Я так счастлива, что с Ричардом все в порядке. — И Элизабет рассердилась на саму себя за нелепые слезы, которые все еще продолжали капать из ее глаз.

— Тогда почему ты плачешь? — Его голос звучал очень ласково, и это еще больше растрогало Элизабет.

Ее дыхание срывалось, и она не могла смотреть на него спокойно. Она отвернулась к мерцающим свечам, которые в темноте были похожи на светящиеся звезды.

— Я плачу, потому что знаю: настала пора сказать тебе «до свидания». И... я люблю тебя, Тэлбот. Люблю всем сердцем. — Эти слова, сорвавшиеся с ее губ, уже невозможно было вернуть назад. Сердце Элизабет забилось в бешеном ритме.

В эту секунду в церковь зашла сиделка.

— Доктор Брешнэхен говорит, что вам можно зайти к Ричарду.

— Спасибо, — сказал Тэлбот. Он торопливо вытащил носовой платок из внутреннего кармана и передал его Элизабет. — Возьми. Ричард не должен видеть твои слезы. — Не глядя на нее, он вышел вслед за сиделкой из церкви, где слова Элизабет стали эхом в мерцающей пустоте.