Отчаянная девчонка - Мэг Кэбот Страница 30

И я принялась расталкивать всех локтями, чтобы пробраться на кухню. Если честно, я была рада оказаться подальше от Дэвида: между нами происходило что–то странное, и мне это совсем не нравилось.

Итак, распихивая галдящих людей, я думала – и это значит быть популярным? Находиться в тесноте и духоте, слушать громкую музыку и бесцельно убивать время? Если честно, я бы предпочла сидеть в своей комнате и смотреть хорошее кино.

К своему огромному изумлению, я нашла на кухне пиво. Пиво! А ведь Крис знала, что Дэвид придет с кем–то из секретной службы. Что ж, не скажу, что пожалею, если ее посадят в тюрьму.

Кто–то сказал мне, что кола в соседней комнате, но в соседней комнате… Люси и Джек целовались, лежа на диване.

Увидев меня, Люси отпихнула бедного парня:

– Ты пришла! Ну как? Где Дэвид?

– Там, – я махнула рукой в неопределенном направлении. – Я пришла нам за колой.

– Дура, – констатировала Люси. – Это он должен был ходить за колой. Не уходи, я приведу девчонок.

Под девчонками, конечно, подразумевалась вся группа поддержки.

– Люси. Прошу, не сегодня.

– Не будь такой занудой! Побудь с Джеком, я мигом. Тут кое–кто мечтает познакомиться с сыном президента.

Не успела я возразить, как сестрица убежала.

Джек внимательно посмотрел на меня.

– Ну как ты? – спросил он наконец.

– Как ни странно, хорошо! – бодро рапортовала я. – В четверг у Сьюзен Бун мы рисовали кусок говядины, и знаешь, я никогда бы не подумала, что в простом мясе столько…

– Замечательно, – прервал меня Джек. Он сказал это очень громко, хотя здесь почти не было слышно музыки. – Ты уже видела мою картину?

– Какую картину? – не поняла я.

– Для конкурса «Из моего окна»!

– А–а–а, – протянула я. – Еще нет. Если честно, мне пока вообще ничего не показывали.

– Тебе понравится. Я работал три дня, но это лучшее из того, что я когда–либо нарисовал.

Джек принялся рассказывать про свою картину, и тут в дверях появился Дэвид.

Увидев его, я просияла, хотя предмет моих воздыханий был в непосредственной близости, и сразу же постаралась убедить себя в том, что это из–за инициалов на подоконнике, из–за гамбургера. Ну и так далее.

– А я думал, куда ты запропастилась! – сказал Дэвид со своей неизменной улыбкой.

– Дэвид, – сказала я, – это Джек, друг моей сестры. Джек, это Дэвид.

Ребята поздоровались, и я с удивлением отметила, что они в общем–то похожи: оба высокие, темноволосые. На этом, правда, сходство заканчивалось. Джек был одет и выглядел как свободный художник, а Дэвид – очень строго и консервативно.

– Мы с Дэвидом вместе ходим в студию живописи, – решила я взять инициативу в свои руки.

Джек сжал в руке пластиковый стаканчик:

– А, в эту студию для дебилов от искусства?

Я увидела, как Дэвид окаменел, но ведь он не знал, что Джек – творческая натура и требует особого подхода. В воздухе повисло молчание.

– Нет, Джек, – затараторила я. – Оказывается, все не так. Я ошибалась насчет Сьюзен Бун. Она хочет научить меня видеть, прежде чем я отправлюсь в свободное плавание. Понимаешь, чтобы нарушать правила, надо их знать.

– Ч–т–о? – четко проговаривая каждую букву, спросил Джек.

– Нет, правда, – решительно продолжала я, хотя Джек смотрел на меня с изумлением. – Ты ведь знаешь Пикассо? Так вот, он многие годы учился рисовать то, что видит, и только потом стал экспериментировать с формой и цветом.

– Сэм, – выдавил наконец Джек. – Не могу поверить, что тебя так быстро окрутили,

– Что–что? – вмешался Дэвид.

– Хм, я вроде не с тобой разговариваю, сынок первой леди. – Джек поднял брови.

– Джек! – Я просто задохнулась от возмущения. Я, конечно, знала, что у моего кумира своеобразная манера вести себя, но такого откровенного хамства я не ожидала.

Джек рассмеялся:

– Сэм, да что с тобой? Ты всегда мыслила по–своему! Почему теперь ты, как попугай, повторяешь эти глупости? А как же творчество? Самовыражение?

– Джек! – Неужели это говорит Джек? Ведь он всегда утверждал, что художники должны впитывать новые знания как губка. – Почему как попугай, я…

– А вот и мы! – Люси появилась в окружении девочек из группы поддержки, намазанных блеском для тела. – О, Дэвид, мои друзья очень хотят с тобой…

Но я уже не могла остановиться.

– Джек, подумай. Дэвид прав/Пикассо стал виртуозом еще до того, как начал…

– Ах да, Дэвид! – презрительно усмехнулся Джек. – Он, конечно, все знает об искусстве, его картины даже, наверное, выставлялись в лучших галереях Америки.

Люси сморщила лобик и презрительно посмотрела на него.

– Можно подумать, твои выставлялись. – Она высокомерно подняла одну бровь.

Нет, худшей девушки, чем Люси, не придумаешь.

– Выставлялись! – с вызовом сказал Джек.

– Ну да, в торговом центре, – насмешливо констатировала Люси.

Но Джек не слушал ее. Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Знаешь, Сэм, кажется ты в тот день повредила не руку, а голову.

– Достаточно, – сказал Дэвид без тени улыбки на лице. – Слушай, парень, я не знаю, какие у тебя проблемы, но…

– Проблемы? – расхохотался Джек. – Проблемы не у меня, чувак. Тебе наверняка нравится, когда твою индивидуальность подавляет какая–то…

– Отлично, – прервала его Люси. – Хватит. Пошли, Джек.

Джек смотрел на нее так, будто увидел в первый раз.

– Но Люси… он сам начал.

– Конечно–конечно, – согласилась сестрица, подталкивая его к выходу. – Пойдем подышим воздухом. И вообще, сколько ты выпил?

Итак, я осталась с Дэвидом и девочками из группы поддержки.

– Что с этим Джеком? – спросил Дэвид, Лицо мое помимо воли скривилось от болезненной гримасы.

– С ним все в порядке. Понимаешь, он творческая натура…

– Да, – согласился Дэвид. – И мозги у него, как у орангутана.

Я с обидой взглянула на него. Вообще–то мы говорим о моем любимом юноше.

– Джек Райдер, – начала я, – очень талантлив. В его картинах отражена вся боль нашего поколения.

Дэвид застыл, словно пораженный внезапной догадкой:

– Что–о–о? Сэм, он что, тебе нравится?

Друзья Люси, которые внимательно следили за разговором, придвинулись ближе. Я густо покраснела, не знаю – от вопроса ли или от взгляда Дэвида.