Ночь перед свадьбой - Софи Джордан Страница 30

– Что вы можете сказать в свою защиту?

– О чем именно? – Мередит уклонилась от ответа, ее глаза смотрели мимо него, явно отыскивая путь для побега.

Его раздражение росло… вместе с разочарованием. Не такой он представлял эту сцену. В его воображении она в этот момент должна была рыдать, выпрашивая у него прощение, взывая к его жалости. Все кончилось. Она попалась. Разве не могла она хотя бы попытаться изобразить раскаяние?

– О, я не знаю. О вашем притворстве, – проворчал он.

– В этом не было ничего личного. Вы должны это понять, – объяснила она с таким хладнокровием, которое еще больше возмутило его. Она отступила на несколько шагов и села на краешек стула.

Он двинулся к ней, схватил ее за плечи и приподнял.

– Вам нравилось делать из меня дурака?

Она широко раскрыла глаза и отрицательно затрясла головой:

– Никогда этого не было…

– Нет? – прорычал он. – Вы не испытывали удовольствия, когда отсылали меня прочь отсюда, зная, что это место по праву принадлежит мне?

Ледяная принцесса исчезла.

– Оук-Ран не принадлежит вам по праву! Обстоятельства вашего рождения не делают это имение вашим! Вы и не думали о нем все эти годы, – осмелилась она возразить, в ее глазах сверкало пламя.

В ответ на этот сверкающий взгляд кровь забурлила в жилах Ника, но он только слегка встряхнул Мередит.

– И как Оук-Ран может быть больше вашей собственностью, а не моей? Разве я не заслуживаю хотя бы чего-то из наследства человека, который был моим отцом? За всю мою жизнь он почти ничем не помог мне.

– Все это, может быть, и так, – согласилась она, – но до моего приезда сюда здесь были только лес и камни. Я превратила их в дом. Имение стало процветать.

Он только покачал головой, не признавая ее логики.

– Скажите мне одно: вы беременны?

Она дернулась в его руках, как будто он ударил ее.

– Нет, конечно, нет. Как…

– Вы показали, что вас иначе не назовешь, как только лгуньей, – перебил он, пренебрежительно пожав плечами. – Как я могу знать, не носите ли вы ребенка другого мужчины?

– Отпустите меня! – С новыми силами Мередит попыталась освободиться.

Ник был уверен, что, если бы не держал ее, она дала бы ему пощечину. После разоблачения ее грехов его удивило, что ее оскорбил такой естественный вопрос.

– Значит, другого мужчины не существует? – спросил он со странным чувством облегчения.

Тут она перестала сопротивляться. Шпильки выпали из ее волос, и локоны густыми волнами обрамляли ее лицо.

– Нет. Другого мужчины никогда не было, – сказала она тихо и почти печально. На бледном лице горели ее глаза, глаза загнанного зверька, и веснушки на ее носу были особенно заметны.

«Другого мужчины никогда не было». Он пристально смотрел на нее, не поддаваясь первобытному желанию быть этим мужчиной, первым, кто показал бы ей, что такое страсть, первым, кто бы почувствовал, как ее девственное тело выгибается под ним. Он отпустил ее и отступил назад, сжав руки за спиной. Было безопаснее не прикасаться к ней.

Прокашлявшись, он спросил, ибо любопытство требовало удовлетворения:

– Как вы намеревались осуществить этот обман? Я восхищаюсь вашей расчетливостью. Без сомнения, вы намеревались иметь сына. Однако каким образом вы собирались получить его?

– Неужели мы должны обсуждать это? – прошептала она и поднесла руку ко лбу, как будто у нее внезапно заболела голова.

– Да, я хочу услышать все о том, что вы затевали.

Эти прекрасные глаза испытующе посмотрели ему в лицо, и затем она ответила:

– Есть множество сирот, которым нужен дом.

– А-а… – Он стоял, раскачиваясь на каблуках.

– Я знаю, это кажется ужасным, но если бы вы хотя бы попытались взглянуть на это с моей точки зрения…

– Кажется ужасным? То, что вы пошли на это ради денег? Или вы не могли расстаться с титулом?

– Дело было не в деньгах. – У Мередит гневно раздулись ноздри, и она ударила кулаком по ладони. – И мне наплевать на титул. Моя семья…

– Избавьте меня от ваших милых объяснений, – перебил Ник.

Она вздрогнула.

– Значит, вы не выслушаете меня?

Он долго смотрел на нее. Она выглядела соблазнительно с этими раскрасневшимися щеками и сверкающими, полными слез глазами. Часть его души все еще хотела верить, что она хорошая и невинная девушка. Он расправил плечи.

– Нет. – Он не решался. Она снова опутает его чарами, если он ей позволит.

Он вспомнил ту последнюю ночь в Оук-Ран, когда он чуть не поцеловал ее. Единственное, что остановило его, – это вера в то, что она носит ребенка Эдмунда. Мысль, что он идет по стопам Эдмунда, вызывала отвращение. Но теперь, когда он знал правду, выяснив, что брак не был консумирован, мало что изменилось. Она по-прежнему была недосягаема. Не больше, чем тогда. Была ли она привлекательна или нет, он бы не рискнул прикоснуться к такой змее.

Его взгляд скользнул вниз. Любопытство толкало его на то, чтобы он протянул руку и потрогал ее округлившийся живот. Накладка была твердой, и, к его удивлению, живот выглядел естественно. Мередит вскрикнула и ударила по его руке.

– Не трогайте меня!

Вероятно, подействовал ее тон. Или ее вызывающее поведение. Но он решительно не обращал на ее протесты внимания. Он имел право узнать, какие средства она применяла, чтобы обмануть его.

Мередит, однако, была другого мнения.

Казалось, прорвало какую-то дамбу. Она набросилась на него, она уже не хватала его за руки. Она обрушила на него поток ударов кулаками, а из ее горла вырывались рыдания. Он подозревал, что это не из-за того, что его бесцеремонное прикосновение возбудило ее. Это была ее потеря, ее поражение… ее тщательно продуманный план разлетелся в прах прямо на ее глазах.

С мрачным удовлетворением он наблюдал, как исчезают последние остатки ее самообладания. Свидетельство того, что она не была утонченной леди с чувством собственного достоинства. Она не отличалась от многих женщин, которых он встречал в своей жизни, все они искали выгоды для себя и становились злобными, когда им в чем-то отказывали. Неудивительно, что Эдмунд женился на ней. Они прекрасно подходили друг другу, несмотря на сексуальные предпочтения Эдмунда. Они оба заботились только о своих интересах.

Стараясь избежать еще одного удара кулаком по лицу, он прижал Мередит к себе. Она откинула назад голову и смотрела на него сквозь спутанные пряди волос.

– Отпустите меня! – рыдала она, а ее мокрые от слез глаза пылали яростью. Острые мыски ее туфель били его по ногам. Один удар, пришедшийся на лодыжку, оказался особенно болезненным.