Московский беSтиарий. Болтовня брюнетки - Маша Царева Страница 30

– Может быть, я и блондин, – в тон ей ответил старший, приподняв фуражку, под которой и правда оказались аккуратно подстриженные светло-русые кудри, – но свое дело знаю. И кокаин от муки, девушка, уж точно отличить смогу.

– А давайте посмотрим и проверим, – вдруг предложил молоденький, доставая убийственную улику – пепельницу, которую он небрежно засунул в карман форменных брюк. Щелкнув крышкой, он распахнул коробочку и с любопытством уставился на содержимое. – Ну и кому вы тут пудрите мозги?

Старший нехотя облизал кончик пальца, слегка макнул его в порошок, потом попробовал на язык осевшие на пальце кристаллы. Лерка втянула голову в плечи. По выражению ее лица я поняла, что надолго ее спокойствия не хватит – еще чуть-чуть, и она разрыдается в голос, проклиная всех на свете – Лелю, драгдилера, меня.

На лице милиционера появилось недоверчивое выражение. Нахмурившись, он повторил манипуляцию.

– Кокаин? Что это? Какой ваш вердикт? – суетился младший. Наверное, случайное задержание двух наркоманок было самым интересным, что ему удалось повидать во время унылых ночных дежурств.

– Да не похоже. Вообще-то, это мука, – смутился старший. Обернувшись к Лерке, он спросил: – Так, значит, это правда? Вы актрисы?

– Да, – я не могла ручаться за психическую стабильность подруги, поэтому и решила ввязаться в диалог, – мы же уже объяснили все. Мы репетировали сценку, собираемся в театральный поступать.

– В мое время на вступительных экзаменах читали басни Крылова, – нахмурился милиционер.

А я подумала – откуда он знает, неужели собирался стать актером? Судя по затуманившемуся мечтательному взгляду, я попала в точку.

– Ладно, – милиционер вернул Лерке пепельницу, – только в следующий раз уж будьте бдительнее. Не надо репетировать такие сцены в общественных местах.

Мы недоверчиво таращились на него, полуживые от страха. Мне казалось, что происходит нечто нереальное – может быть, у меня кокаиновая галлюцинация?! Милиционеры тем временем сухо попрощались и, резко развернувшись, отправились куда-то по своим делам.

А мы так и остались сидеть на качелях, ни живы ни мертвы от страха.

– Саш… – наконец прошептала Лерка, – что все это значит? Я же просто так сказала про муку… Просто так! А они поверили.

– Кажется, я начинаю понимать, что все это значит, только боюсь, моя версия тебе не понравится!

– Они нас пожалели? – пожала плечами Лерка. – Или мы им понравились? Какая версия, Сань?

– Ага, такие пожалеют, – хмыкнула я, – нет, Лер, они нас отпустили, потому что это и правда мука.

– Что?

– Мука! – с нервным смешком воскликнула я. – Этот так называемый драгдилер нас обманул!

– Не может быть, – недоверчиво прошептала Лера.

– Наверное, еще по телефону понял, какие мы дуры. И решил на этом нагреть руки. Еще благородного из себя изображал, сволочь.

Лерка растерянно посмотрела на порошок, потом, подражая действиям милиционера, опустила в него палец и попробовала «кокаин» на язык.

– Слушай, а правда похоже на муку… Адреналин уступил место злости.

– Нет, я этого так не оставлю! – Лерка вскочила с качелей. – У нас же есть Пашин телефон! Можно позвонить и потребовать обратно деньги! Восемьдесят долларов, подумать только. Да я на него в суд подам!

– Расслабься, – я успокаивающе похлопала ее по плечу, – Лер, ну и что ты скажешь в суде? Что пыталась приобрести «номер один» и тебя обманул драгдилер?

Лера промолчала.

– Да забудь ты об этих долларах, – вздохнула я, – лучше подумай о том, что с нами могло произойти, если бы не твоя находчивость.

– Да уж, – буркнула она, – даже представить страшно.

– Так что жаловаться нам грех. Мы с тобой везунчики!

Потом, спустя годы, мне много раз предлагали попробовать кокаин – настоящий, отборный, не какую-нибудь мучную фальсификацию подростка с нездоровой фантазией. Но почему-то приобщаться к богемному опасному увлечению больше не хотелось. Может быть, у меня, как у собаки Павлова, выработался условный рефлекс – при одном только упоминании «номера один» спину покрывала неприятная пленка липкого пота.

А может быть – и эта версия мне более симпатична, – просто время взяло свое. Каблуки уступили место практичным мокасинам, максимализм – рассудительности, а желание показаться прожженной – неловким попыткам выглядеть хоть на пару лет моложе паспортного возраста.

У взрослых девушек иные увлечения, например…

Впрочем, это уже совсем другая история.