Любимцы фортуны - Тилли Бэгшоу Страница 30

— Дед… — тихонько позвала девочка. — Почему ты не захотел взять с нами Хантера?

Дьюк вздохнул. Он-то надеялся, что Сиена не заметила, как его огорчило ее предложение взять с собой мальчишку. Сиена оказалась внимательнее, чем он мог предположить.

— Он тебе не нравится, да? — взволнованно спросила малышка.

Дьюк смутился. Долгие годы Каролин упрекала его в невнимании к сыну, взывала к его совести в тщетной надежде пробудить отцовские чувства, но ничуть не преуспела. Дьюк и сам не знал, почему не любит Хантера. Просто так сложилось, и этот факт ничуть не волновал Дьюка, так же как когда-то не волновало равнодушие к Питу и Лори. Но сейчас, когда вопрос прозвучал из уст Сиены, его обожаемой внучки, ему стало стыдно, что он оказался неспособным на отцовские чувства к маленькому сыну.

— Конечно, он нравится мне, — почти убедительно ответил Дьюк и погладил девочку по волосам. — В следующий раз мы возьмем с собой Хантера, если он пожелает. Обещаю.

Личико Сиены расплылось в радостной улыбке. Дьюк видел, как мелькнули белые зубки.

— Договорились.

— А теперь спать! — прошептал дед, заметив, что глаза внучки слипаются от усталости. — Приятных снов — и чтобы букашки тебя не закусали.

— Ой, деда, — сонно пробормотала Сиена, — нет никаких букашек…

Спустя минуту девочка крепко спала.

— Прекрати, Макс! Оставь ее в покое!

Прошел месяц с момента незабываемого визита на «Фэрфакс». Макс, Хантер и Сиена играли в домике, укрепленном на ветвях огромного дерева.

Услышав резкий окрик, Макс выпустил руки Сиены, которые завел ей за спину. Она обернулась к нему с пылающим взглядом и раскрасневшимся лицом, готовая броситься на обидчика и задать ему хорошую трепку. Сообразив, что так недалеко до серьезной потасовки, Хантер быстро схватил подругу за плечи, удержав от броска.

— Отпусти немедленно! — завизжала Сиена, изо всех сил пытаясь освободиться.

— Успокойся, милая, и я тотчас тебя отпущу.

— Ну уж нет, — заявил Макс с кривой ухмылкой. — Лучше держи ее покрепче, она же ненормальная!

Сиена лягнула ногой, едва не опрокинув Хантера, Макс отскочил назад, чтобы она не смогла его задеть. Деревянный домик — творение рук Хантера — угрожающе накренился вбок. Упади он с ветвей — и всех троих ждали бы серьезные травмы.

— Хватит драться, — взмолился Хантер. — Если вам еще не надоели взаимные препирательства, то лично я сыт по горло!

Большую часть утра он провел, пытаясь урезонить этих непримиримых соперников, и порядком устал. Сиена и Макс постоянно спорили и подначивали друг друга, готовые в любой момент перейти к боевым действиям, а Хантеру приходилось играть роль рефери. Конечно, зачинщиком ссор всегда был Макс. Он дразнил девочку, смеялся над ней и доводил до бешенства, словно не понимая, что перед ним слабый соперник. Максу доставляло удовольствие видеть, как краснеет Сиена, как начинают раздуваться ее ноздри, а маленькие ладошки сжимаются в кулачки.

Сегодня ссора началась на дереве, на ветвях которого Макс и Хантер укрепили деревянный домик. Дерево росло в оранжерее и имело мощный ствол и частые крепкие ветки. Приятели корпели несколько недель, чтобы сначала поднять тяжелую постройку, а затем прибить к веткам и стволу. Родители были только рады, что дети ничуть их не тревожат, так что совсем не интересовались, чем именно Макс и Хантер занимаются в оранжерее. Мальчишки были ужасно горды своим убежищем.

Поначалу Сиена обходила дом на дереве стороной. Она предпочитала проводить время с дедом, чем играть в компании с Максом. Дьюк и Сиена ходили в кино, смотрели старые фильмы в домашнем кинозале, гуляли и обедали в городе, почти не бывая дома. Когда Клэр и Пит пожелали, чтобы дочь отправилась вместе с ними в Санта-Барбару к каким-то друзьям, она закатила настоящую истерику. Конечно, родители настояли на своем, буквально силой оторвав дочь от Дьюка и сунув ее в «ягуар» Пита. Им не нравилось, что любовь деда с внучкой становится крепче день ото дня.

Пожалуй, единственный раз, когда Макс и Хантер видели Сиену, случился наутро после ее визита на студию Дьюка. Она прыгала от возбуждения, хлопала в ладоши и округляла глаза, без умолку болтая о знаменитостях и встрече с Мелом Гибсоном.

Макс с трудом переносил, когда у Сиены было такое восторженное настроение. Ему не нравилось, что она выпаливает триста слов в минуту и визжит как поросенок. В тот день все едва не закончилось очередной дракой. Даже Хантер впоследствии признал, что порой его племянница ужасно утомительна, особенно когда повторяет «дедушка это» да «дедушка то».

Но прошло время, и Дьюк решил съездить в Мехико с Каролин.

— Я тоже поеду? — радостно спросила Сиена во время прогулки с дедом и его любовницей.

Они как раз съели по сочному бурито, запивая его колой.

— Разумеется, нет! — отрезала Каролин.

Это был первый раз, когда Дьюк принял ее сторону.

— Не в этот раз, принцесса, — развел он руками. — Эта поездка только для взрослых. Исключительно для взрослых. — Дьюк подмигнул Каролин.

— Точно, — кивнула женщина и многозначительно подняла брови, глядя на Сиену. — То, чем мы с твоим дедом будем заниматься, касается только нас.

Дьюк ухмыльнулся.

— Но мне так хочется поехать с вами! — воскликнула девочка. — Ой, деда, ну пожалуйста! Я буду вести себя как взрослая, обещаю!

Дьюк рассмеялся, но остался верен своему слову.

Три дня, последовавшие за этим, Сиена продолжала надеяться, что дед смягчится и возьмет ее с собой. Ей не хотелось быть вычеркнутой из его жизни даже на неделю.

К сожалению, в Мехико уехали только двое, и Сиене не оставалось ничего иного, как смириться. Именно тогда она снова обратила свой взор на Хантера, хотя ее и раздражала необходимость делить его с Максом.

Так она впервые залезла в дом на дереве.

— Может, пойдешь домой и поиграешь в своих Барби? — фыркнул Макс, когда Хантер отпустил Сиену.

Сообразив, что физический перевес на стороне Макса, девочка решила бороться с помощью сильнейшего оружия — сарказма.

— Знаешь, Макс, я давно не играю в Барби-и, — протянула Сиена издевательски, пародируя английский акцент обидчика. — Может, это тебе стоит убраться в свою дурацкую Англию, где все бродят в тумане, ловят рыбу и строят фермы? Паситесь, овцы, паситесь! — пропела она с тем же акцентом, изображая, будто помахивает кнутом. — Англия, милая Англия, мы так тебя любим!

— Заткнись! — завопил Макс, который не выносил издевок по поводу своего акцента. Он еще мог позволить школьным приятелям подобные подначки, но не собирался терпеть издевательств от несносной племянницы Хантера.

Родители очень трепетно относились к своему происхождению и безжалостно иссекали из лексикона Макса американские словечки. Мальчик постоянно находился меж двух огней и ничего не мог с этим поделать.