Богатство Лас-Вегаса - Ферн Майклз Страница 30

— Пожалуйста, скажи Чу, чтобы отнес мои сумки в машину.

— И мои тоже?

— Да. Собери все, что нужно для Эша. Мы возьмем его с собой.

— Мистер Филип поедет с нами?

— Нет!

— Понятно.

— Мне тоже «понятно». — Женщины грустно улыбнулись друг другу.

— Думаю, нам нужно подождать до утра, миссис Салли. Ночь очень холодная, малыш может заболеть. К рассвету я успею все приготовить. Вы уверены, что так будет лучше?

— Ни черта я ни в чем не уверена! Мой муж только что оскорбил меня. Он обвинил меня в том… Я все время будто слышу голос моей матери, когда она говорила о своем первенце, моем брате. Он разбил ей сердце, заставил ее страдать. Я не позволю, чтобы такое случилось со мной. Ты считаешь, что я не права, Су Ли?

— Что я думаю, не имеет значения, миссис Салли. Важно, что вы сами думаете. Жизнь ребенка не игрушка, нельзя принимать решения в порыве злости. Возможно, утром все случившееся предстанет в ином свете. Вы разобьете сердце мистеру Филипу, если отнимете у него сына.

— Ну вот, и ты туда же! Эш — мой сын. Мы уедем утром. Открой дверь на случай, если малыш заплачет. С этого дня Филип не будет спать в детской комнате. Никогда. Спокойной ночи, Су Ли.

— Выпьете перед сном горячего шоколада, миссис Салли? Или, может быть, чаю?

— Принеси шоколад.

Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, Салли чувствовала себя восьмидесятилетней старухой. Горячая ванна и какао ничуть не успокоили ее. Салли ворочалась в постели, сбивая простыни, и все никак не могла найти удобного положения. Она ждала. Чего? Сама не знала. Салли раз пять сходила в ванную, получая какое-то непонятное удовлетворение от урчащей по трубам воды. Каждый раз она дергала цепочку бачка, зная, что тем самым будит Филипа. От злости ей хотелось грызть железо. Да что это с ней такое? Почему она ведет себя так?

Салли ходила из угла в угол, потом опустилась в кресло-качалку, но легче не становилось. Почему, почему все получилось именно так? Внезапно она резко вскинула голову. Что это за странный звук? Эш, ну конечно, это Эш. Как была босиком, в накинутом на плечи халате Салли подошла к двери и тихонько открыла ее. По коридору уже спешила Су Ли с бутылочкой в руке, Салли забрала у нее теплый стеклянный сосуд.

Держать ребенка на руках показалось ей непривычно-странным. Когда-то давно она, конечно, носила своих сестер, но то чувство стерлось из памяти, да и было оно совсем другим. Девочки… какие же они были? Худенькие, сморщенные, кожа да кости. А сейчас на руках у нее лежал упитанный, довольный здоровячок. Ребенок чмокал, хватая ртом соску, щеки его раздулись, и в следующее мгновение он уже жадно втягивал в себя молоко, даже не открывая глаз. «Настоящий поросенок», — прошептала Салли и улыбнулась.

Малыш был теплым, мягким на ощупь и совершенно беспомощным. «Когда-нибудь ты станешь большим и сильным, у тебя будут дети, похожие на тебя. Ты испытаешь те же чувства, которые я испытываю сейчас. Я хочу, чтобы ты заботился о своей семье и об окружающих тебя людях. Я не желаю, чтобы ты топтал других, презирая их чувства. Чтобы быть добрым и внимательным, нужно лишь небольшое усилие, зато награда за это неоценима. Не подведи меня, иначе это будет означать, что я потерпела неудачу. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты стал независимым, но тебе придется сотрудничать со мной. Я буду любить тебя, но ты должен заслужить мою любовь. Упадешь — поднимайся сам. Не хнычь и не визжи, чтобы добиться своего. Я этого не допущу. В какой-то момент тебе, возможно, покажется, что ты умнее своих родителей, и ты станешь искать способы столкнуть их, чтобы получить какую-то призрачную выгоду. Это не сработает! Говорю это тебе сейчас. Конечно, ты меня еще не понимаешь. Поймешь, когда вырастешь, потому что эти слова будут подкреплены делами».

Салли поставила бутылочку на пол, и малыш улыбнулся ей, а потом сразу же сунул в рот кулачок. В этот миг Салли влюбилась в своего сына.

Как только он закрыл глазки, она положила его в колыбель, но не ушла, а некоторое время постояла еще над малышом, не решаясь отвести от него усталых глаз. Когда веки начали все чаще слипаться, Салли поплелась в свою комнату.

К величайшему изумлению у кровати она увидела мужа.

— Филип! Что ты здесь делаешь? Я устала, и у меня нет настроения разговаривать с тобой среди ночи.

— Я пришел не разговаривать. Я пришел, чтобы сделать вот это, — он протянул руку и дернул ее сорочку. Звук рвущегося шелка показался Салли громом. Она отшатнулась, пытаясь протиснуться к двери и одновременно прикрыть наготу, но Филип прижал ее к стене.

— Филип, отпусти меня, — сказала Салли, пытаясь сохранить спокойный тон. — Завтра ты пожалеешь о том, что сделал. Ты выпил? Убери от меня свои руки. Я не шучу, Филип. Сейчас позову Су Ли. Клянусь, я это сделаю!

— Заткнись! Ты хочешь этого, и ты получишь то, что хочешь. Раз уж ведешь себя, как шлюха, то и я буду обращаться с тобой соответственно. Леди не просят того, чего хочешь ты. Моя мать умерла бы, но не произнесла тех слов, которые ты роняешь с такой легкостью. Только шлюхи могут позволить себе такое.

— Филип, не надо. Пожалуйста. — Она отбивалась изо всех сил, но безрезультатно. Его колено раздвинуло ей ноги, взвизгнула «молния» брюк, и в следующее мгновение он овладел ею, грубо и безжалостно, резкими толчками прижимая ее к стене. Его руки сдавливали ей груди, причиняя боль, боль, боль…

Когда все закончилось, Салли сползла на пол, закрывая лицо руками.

— Ты этого хотела. Теперь тебе хорошо, Салли?

— Нет, — простонала она. — Ты изнасиловал меня, Филип. Убирайся отсюда и никогда не приходи в мою комнату! Я только хотела, чтобы ты любил меня. Чтобы дал мне радость, которую давала тебе я. Что в этом плохого? Почему из-за этого ты оскорбил меня, назвав шлюхой? Я твоя жена. Ты прикоснулся ко мне в последний раз.

* * *

— Я забираю Су Ли с собой в город. Я долго думала, что лучше для нас, и пришла к выводу… Подожди, ты можешь сказать свое слово, но сначала выслушай меня. Я хочу, чтобы мы все переехали в город. Приглашу плотников, они сделают пристройку к дому. Для Эша мы найдем няньку. Ты займешься тем, что у тебя лучше всего получается. Я вижу, чего ты добился, занимаясь с Су Ли и Чу и со мной, конечно. Преподавание — твое призвание, ты не должен жертвовать им ради ухода за нашим сыном. Ему нужно расти рядом с отцом и матерью. Уверена, что смогу преодолеть свои недостатки или, по крайней мере, свести их к минимуму. Как ни больно мне об этом говорить, но надо признать, глядя правде в глаза: я любила тебя как сестра, но никогда не была влюблена в тебя. Я обманула себя и заодно — тебя. Развод мог бы дать тебе возможность жениться на женщине, которая влюбится в тебя. Кто знает, может быть, и я встречу человека, который заставит дрогнуть мое сердце. Ты… ты на это не способен. Я смотрю на тебя, а мой пульс бьется так же ровно, как если бы я смотрела на автомобиль. Ты представить себе не можешь, как я жалею о случившемся. То, что ты… воспринимаешь так мое прошлое, всегда будет стоять между нами. Когда-то мы были друзьями, и эта дружба давала мне радость. Мне хотелось бы, насколько это возможно, восстановить те чувства. Если не удастся, остается развод. Подумай над моим предложением, а поговорим позже, хорошо?