Иллюзия - Наталья Медведская Страница 30

– Марк, вы скоро будете дома?

– Через полчаса.

– Прошу не задерживайтесь. Кое-что произошло. Расскажу, когда вернётесь.

Следующий звонок она сделала сестре.

– Алиса, нужно немедленно отправляться в Лесной, папа в больнице, ему совсем плохо.

– А ты чего командуешь? Прошло всего десять дней, как я вернулась оттуда, – недовольным тоном заявила сестра.

– Всё очень серьёзно.

– Что даст эта поездка? Я уже разговаривала с отцом, можно сказать простилась с ним. Поезжай сама, а мне сообщишь, если что случится.

Сания поняла, о чём она говорит и лишь печально вздохнула. Положив телефон, она отправилась собирать необходимые для поездки вещи.

Когда Марк с детьми вернулся, сумки с вещами уже стояли в коридоре у входной двери.

– Мойте руки и быстро за стол, – попросила их Сания. – У нас мало времени. За едой я всю вам объясню. – Она решительно прервала все вопросы насчёт вещей в коридоре.

Быстро накрыв стол, попросила не засиживаться за едой. Пока Марк и дети обедали, Сания рассказала о болезни отца и его тяжёлом состоянии.

– Почему ты раньше не сообщила мне о Степане Львовиче? – обиделся Марк. – Или я уже совсем для тебя ничего не значу?

– Папа просил меня скрывать до последнего. Не хотел, чтобы его жалели, а уж тем более наблюдали, как он угасает. Марк, если ты поел, поспеши за своими вещами и переоденься в дорогу. Нам нужно как можно быстрее выехать в Лесной.

– Хорошо. Я заскочу на винзавод, куплю хорошего вина… – он запнулся. – Или пока не стоит это делать?

Сания опустила голову, скрывая заблестевшие от слёз глаза.

– Стоит. Думаю, тебе ещё надо написать заявление на короткий отпуск. Мы за выходные не управимся. Может, придётся остаться подольше.

Марк расстроился, узнав о смертельной болезни свёкра, но обрадовался, что жена не отделила его от семьи, и в трудную минуту обратилась к нему за помощью. Едва теплящийся огонёк в его сердце, крохотная надежда на примирение, стал гореть чуть ярче.

Сания приблизилась к кровати отца. Его исхудавшее бледное лицо с закрытыми глазами выглядело умиротворённым и каким-то светлым, словно он стоял на пороге чего-то важного или видел уже то, что неведомо живым. Она взяла отца за руку и осторожно сжала его пальцы. Ресницы Степана Львовича задрожали, и он открыл глаза. На лице появилась слабая улыбка.

– Доченька моя, я знал, что ещё раз увижу тебя.

– Папа, со мной и Марк приехал, и твои внуки.

Сания сделала знак мужу и детям подойти к кровати ближе. Илья и Мия, несколько испуганные видом дедушки, робко сделали пару шагов в кровати. Марк, чтобы быть на уровне глаз лежащего, опустился на корточки рядом с постелью больного.

– Здравствуйте, Степан Львович.

– Здравствуй, дедушка, – почти хором произнесли Илья и Мия.

– Как хорошо, что ты приехал, Марк. Как замечательно видеть вас, дети. Когда я уйду, только вы останетесь у Сании. Берегите её, она лишь кажется сильной и несгибаемой, а на самом деле очень ранимая. Марк, – Степан Львович на короткое время смолк, потом собравшись с силами, продолжил: – Я так рад, что ты рядом с моей дочерью. Я без боязни оставляю её на тебя, позаботься о ней и внуках. Не расставайтесь надолго, не ссорьтесь по пустякам: жизнь так коротка. Обещаешь?

– Обещаю, Степан Львович, я никогда не покину Санию и всегда буду рядом.

– Мне стало спокойнее.

– Доченька моя, прости, что плохо заботился о тебе в детстве. Что взвалил на тебя так много, лишив нормального детства. Прости отца за то, что оказался слабым, не смог побороть своего горя и доставил тебе так много забот и переживаний.

– Папочка, я никогда и ни в чём тебя не винила. Ты сделал всё, что мог для меня и Алисы. Посмотри, мы выросли успешными, у нас есть семьи и дети. Ты дал нам всё необходимое для роста и развития, сделал нас сильными, способными сражаться с трудностями и невзгодами.

– Спасибо, доченька. Ты сделала меня счастливым. И, – голос его стих. Он едва дышал. – Прости, что оставил тебя без наследства, уступил просьбе Алисы. Может, она хоть так не будет чувствовать себя обделённой. Ты простишь меня за это?

– Конечно, папа. Ты правильно поступил. У меня есть всё, – пробормотала Сания, не совсем понимая, о чём говорит отец. – Выскажи свои просьбы или пожелания? Я тебя внимательно выслушаю.

– Мне уже нечего желать, – каждое слово Степану Львовичу стало даваться с трудом. – Прошу одного, положите меня рядышком с Ксюшей. И памятник не ставьте тяжёлый, а полегче, повоздушнее. – По его впалой щеке покатилась слеза. – Ко мне Ксюшенька две ночи подряд приходила, утешала. Поэтому я спокоен и готов попрощаться с вами.

Илья смотрел на деда круглыми глазами, в которых светилось любопытство, страх и жалость, казалось, он не осознавал до конца, что сейчас происходит. Мия, как более тонкая, чувствительная натура, понимала всю трагичность момента. Её карие глаза налились слезами, грозящими прорваться целым водопадом.

– Я… благословляю… вас… мои… дети… и внуки, – еле слышно прошептал Степан Львович, выговаривая каждое слово медленно и с долгими паузами. – Я… прожил… счастливую… жизнь… Не горюйте… сильно… Устал… Так…устал. – Он перевёл взгляд с лица дочери, куда в угол комнаты и его лицо озарилось улыбкой. Слегка приподняв руку, протянул её кому-то видимому лишь им. Спустя пару секунд рука упала на белую простыню, тело вытянулось, а широко открытые глаза замерли.

Сания всхлипнула и обессилено опустилась на серый линолеум. Марк подхватил её на руки и усадил на стул у окна.

– Дети, вы видели парк перед входом в отделение больницы. Идите туда, можете погулять, но недолго и недалеко, а если не хотите гулять, посидите на скамейке. Разрешаю поиграть в телефонах. А нам с мамой нужно кое-что сделать.

– Пап, деда умер? – Илья недоверчиво смотрел на лицо Степана Львовича с застывшей улыбкой и открытыми глазами.

– Умер, поэтому вам лучше уйти.

– Но он смотрит? – Илья вздрогнул, от прикосновения сестры к его плечу.

– Пойдём на улицу, – попросила Мия брата, с опаской и некоторым страхом косясь на дедушку. По её щекам катились слёзы, но она старалась плакать беззвучно, словно боялась нарушить торжественную тишину, стоящую в палате.

Вызванный Марком врач зафиксировал смерть, санитары положили Степана Львовича на каталку и повезли в морг.

Марк вывел жену из больницы, усадил на лавочку. Подозвав детей, попросил их, приглядеть за мамой. Пока он оформлял документы, его семья всё это время провела в больничном парке.

Вернувшись к ним, он спросил:

– Прежде чем ехать в ритуальные услуги, отправимся перекусить в кафе. Вы не возражаете?

Марку не нравилось спокойствие жены: она как будто ушла в себя. Он боялся, что Сания станет возмущаться, мол, разве сейчас до еды. Но она лишь кивнула, соглашаясь с ним.