Две половинки счастья - Кристин Лестер Страница 30

– Марго, отнеси его в ванную, я сама его постираю сегодня же, а то потом пятно будет трудно вывести.

– Спасибо, мама. Тем более я ношу его уже… не важно, сколько.

Она еще раз провела ладонью по плечу и, закрыв глаза, вдохнула запах Рича. На нее внимательно смотрел Билли. Глаза его были хитро прищурены.

– Ну а как там твое будущее замужество? – спросила тетя Евлалия.

– Да! Хелен, подожди резать мясо! Давай, расскажи нам, детка: твой Мик уже сделал тебе предложение?

– Ах! Наверное, он сделал его на Рождество!

– А когда мне делали первое предложение… Это было в тысяча девятьсот…

– Глэдис, помолчи! Марго, мы видели только фото твоего боксера, но почему он до сих пор не приехал сам?

– А какое колечко он тебе подарил? Ах, ну режь свое мясо, дай я спрошу!

Марго сидела, онемев. Врать сейчас не хотелось, да и просто не получилось бы: слишком она расслабилась.

– Тетушки, давайте я вам завтра все расскажу! Я так устала, а это длинная история.

– Только, чур, на завтрак!

– Мы заварим побольше кофе…

– Ну ты же знаешь, дорогая, у меня от кофе – мигрени две недели…

Марго уже не могла слушать их. Она извинилась и встала из-за стола. Тетушки щебетали о том, как Глэдис выходила замуж за своего первого мужа, который лично знал Элтона Джона, и уже спорили о чем-то недоступно высоком…

Марго вышла на кухню, не включая большой свет, и стала всматриваться в темноту за окном. Дождь не утихал, сад был серый, голый и совсем не новогодний. Она прошла к холодильнику, чтобы взять сыр, который просили принести, и взгляд ее за что-то зацепился. Вернее, сначала, в неясном свете настенных бра, мелькнули перед глазами смутно знакомые очертания. Марго не поняла, что это, почувствовав только, что в душе взорвалась буря острых эмоций. Тогда она перевела взгляд на соседнюю стену, которая всегда была голой и некрасивой, и увидела, что теперь там висит новый постер.

Сначала она, правда, подумала, что на кухне появилось второе окно, до того была велика картина, но, посмотрев на изображение, Марго шумно выдохнула и поднесла ладонь к губам: так она всегда встречала сильный испуг. Дешевый постер в пластиковой рамке изображал снежный склон горы, заросший молодыми елками, которые в блестящих зимних лучах солнца отбрасывали темно-синие тени. Склон был абсолютно таким же, по которому ехали они с Ричем, ей даже показалось на секунду, что расположение леса вдалеке и бугорки на снегу – точно скопированы с того места, где они катались на лыжах.

– Неожиданно, – проговорила она, медленно отнимая ладонь от губ.

– Что, крошка моя?

Марго обернулась: перед ней стоял Билли и улыбался пошлейшей из своих улыбочек, по крайней мере, из тех, которые она видела сегодня за столом.

– Крошка, ты меня заводишь! Гораздо больше, чем твоя сестренка!

– Да-а, – протянула Марго, скорее отвечая своим мыслям.

– Что такое? – тихо и как-то очень интимно спросил тот, приближая к ней лицо.

– Я говорю, любит София мерзавцев.

– Нас все любят.

– Но ты же не собираешься на ней жениться?

– А ты не собираешься за своего Мика!

Марго вздрогнула: как и все мерзавцы, Билли, очевидно, отличался большой прозорливостью.

– Это тебя не касается.

– Значит, ты не такая. Понятно.

– Не какая?

– Я подумал: сидит девушка, говорит об одном мужчине, а сама трется о свитер и явно вспоминает другого!

Марго с глубоким интересом посмотрела на Билли.

– Хм.

– Я сначала решил, что ты просто… ну… скажем, из тех, кто коллекционирует мужчин.

– И что же мешает думать так до сих пор?

– Нет! Ты его любишь.

– Кого? – машинально оглянувшись назад, спросила она.

– Того, у которого такой же свитер. Мне ты можешь не врать.

– Хм.

– И целоваться ты со мной не будешь.

– Это верно.

– А я сначала понадеялся, что мне повезет.

– Вряд ли. Если только София.

– Это тоже неплохая мысль, но хочется чего-то новенького.

– Да. Любит моя сестра странных типов.

– Ну зачем ты так? Я очень верный. – Билли захохотал.

В дверях появилась София. Собственно, никто не заметил, когда она появилась: может, гораздо раньше, а значит – слышала весь разговор, только виду не подала. А может, вошла только что и поэтому непринужденно спросила:

– Сыр-то не съели? Почему в темноте?

Марго шагнула к стене с картинкой:

– София, что это? Я подумала – новое окно. В одном – осень, а в этом – зима.

София засмеялась:

– Это мама, когда по тебе скучала, купила. Она сказала, что в Канаде очень суровые снежные зимы, это правда?

– Конечно. Я же только что вам рассказывала. Точно в таком лесу я была еще сегодня утром.

– А почему сбежала? – бесцеремонно вставил Билл.

– Ну что ты, – София нежно провела по его щеке, – разве так можно говорить? И потом: кто тебе сказал, что она сбежала?

– Не важно! – Билли в упор смотрел на Марго и нагло улыбался.

– Это совсем не кухонная композиция. Да и откровенно дешевая.

– Ну и что, Марго! Она готовит и смотрит сюда, как будто это окно. Она говорит, что иногда представляет, будто ты вот-вот появишься из-за какой-нибудь елки, на лыжах со своим Миком.

Марго проглотила комок в горле. Билли захохотал. Только София сохраняла полнейшее спокойствие. Или опять искусно изображала его.

– Мы даже хотели нарисовать линию посередине, как будто это оконная рама. И будет как в сказке. Ты же любила в детстве сказки про лесных фей?

– Любила, – печально кивнула Марго, глядя в пространство.

– Мне мама рассказывала… Марго, ты вообще… плохо себя ведешь. Тебе нужно ездить сюда чаще. Вот встретим Новый год, позвони и скажи отцу, чтобы он дал тебе отпуск. Поживешь у нас недельку.

– Хорошо.

– Пойдемте за стол?

– Пойдемте.

– Марго, проснись! Ты опять где-то далеко!

София ушла вперед, Билл немного задержался, обняв Марго за талию:

– Вы с ним поссорились?

– Отвяжись и убери руку!

– Но я же вижу, что ты переживаешь.

– Ты собрался меня лечить?

– Мы поговорим об этом потом, – он нагло улыбнулся, – я – единственный, кто тебя здесь понимает.