Не могу без тебя жить! - Шэрон Кендрик Страница 30

Но улыбка тут же превратилась в горящую рану на губах — за дверью была не Рейчел, там стоял Нико. Капли дождя сверкали на его черных волосах, сам он казался таким большим и сильным, живым и мужественным…

Несмотря на промокшую насквозь куртку и выцветшие джинсы, было что-то неуловимо величественное в его горделивой и властной осанке.

Никогда он еще не был таким желанным и таким недосягаемым.

Принц посмотрел на ее побледневшее лицо, заглянул в глаза, похожие на два огромных изумруда, и увидел в них выражение боли и сожаления. В первый момент он едва не отвернулся. Возможно, чувства, которые они будили друг в друге, были слишком сильными, слишком несовместимыми с реальной жизнью, особенно с его жизнью. Может быть, Элла и сама пришла к тому же выводу. Но он хотел лично это выяснить.

— Ciao, bella, — тихо проговорил Нико, а затем добавил еще мягче: — Габриэлла.

Только он называл Эллу так. Странная вещь, произнося ее настоящее имя, Нико пробуждал в ней истинную женщину, женщину, которая могла любить и страдать, женщину с теми же страстями и эмоциями, что и у него, только ему его проклятые машины, мотоциклы и катера помогали ощутить что-то похожее на эти эмоции.

Элла пристально смотрела на Нико. У нее появилось желание ущипнуть себя, чтобы поверить, что он — не плод ее воображения.

Он выглядел по-другому, стал жестче, и худощавее. Более угловатый. На его подбородке появилась щетина, которая завораживала Эллу. Эта встреча превратила серый, мрачный день в яркий, и Элла почувствовала, что ее сердце плавится. О господи, сможет ли она когда-нибудь смотреть на него спокойно, не вспоминая о той любви, которую прятала глубоко в сердце?

— Нико! — воскликнула Элла. — Что ты здесь делаешь?

— Мокну, — ответил он.

— О боже, да заходи скорее!

Он удрученно улыбнулся. Разве когда-нибудь в жизни ему доводилось стоять под проливным дождем у чьего-то порога?

— Давай мне куртку, — торопливо сказала Элла, потому что ей было легче отвлечься от мыслей о нем, занимаясь чем-то полезным, а он действительно промок. Однако ее руки дрожали, когда она вешала куртку на вешалку. Отвлечься? Да кого она обманывает?!

Элла пробежалась глазами по его лицу, не осмеливаясь поверить в тот проблеск надежды, который она ощутила. То, что он приехал, еще ничего не меняет, ведь так?

— Почему ты здесь? — прошептала она.

При обычных обстоятельствах одно его присутствие сказало бы о многом. Но сейчас этого было недостаточно. Элла ранила его сильнее всего, сказав, что он все время убегает. Использует обстоятельства, свое привилегированное положение и разные вещи — да, именно вещи, — чтобы скрыться от реальности. От жесткой реальности, которая иногда причиняет боль, но от которой нельзя все время прятаться, если хочешь жить в относительном мире с собой.

Нико еще никому и никогда не объяснял своих чувств, ни перед кем не оправдывался. И теперь ему было неловко.

— Я избавился от своего мотоцикла, — сказал он.

Элла моргнула. Вот уж о чем она не думала, так это точно, о его проклятом мотоцикле. Ее лицо стало безжизненным.

— Неужели? — деревянным голосом произнесла она.

Нико понял, что вовсе не это Элла хотела услышать. Как ребенок, который учится плавать, он предпринял вторую попытку:

— Я вовсе не хочу стать «шестидесятилетним стариком, покоряющим на мотоцикле горные дороги».

Надо же! Цитирует ее слово в слово. Элла прикусила губу.

— Я не должна была это говорить…

— Наоборот, cara mia, ты сказала именно то, что нужно.

— Правда?

— А как еще я мог научиться? — Нико улыбнулся, видя, что рот девушки открывается от удивления. — Никто никогда не говорил со мной так. Экстремальные виды спорта больше ничего не значат для меня, потому что они нереальны. — Теперь его взгляд стал тверже. — А вот ты волнуешь меня, Элла, и ты более чем реальна.

Элла едва могла дышать. Ей хотелось снова и снова слышать признание Нико, словно лишь повторение могло убедить ее в том, что это не каприз, не причуда Нико, возникшая только потому, что она привлекает его физически.

— У тебя еще будет хороший секс с другой женщиной, Нико.

Его лицо потемнело. Упрямая, бестолковая женщина!

— Я говорю не о сексе!

— Тогда… о чем ты говоришь, Нико?

Он нахмурился.

— Не знаю. Это похоже на любовь.

Такого Элла не могла даже вообразить! Разве не она совсем недавно препарировала его жизнь, заставляя Нико смотреть прямо в самую суть, иногда даже болезненную? Неужели он прислушался к ней и теперь решился произнести такие непростые слова?

Нико пожал плечами, как маленький мальчик.

— Да, это любовь, — сказал он. — Я люблю тебя, Габриэлла.

— О боже, — выдохнула она. — О, Нико…

Ее глаза ослепляли его изумрудным светом, более ярким, чем гладь океана. И в них Нико ясно видел все, что она чувствовала к нему, в них он читал безмолвное признание, как много он для нее значит.

Но было ли этого достаточно? Была ли Элла готова пожертвовать своей свободой ради королевской жизни, которую она не принимала?

— Как ты считаешь, у нас может быть будущее? — тихо спросил Нико.

Элла покачала головой.

— Сейчас я могу думать только о настоящем моменте, — сказала она дрожащим голосом. — И если ты немедленно не подойдешь и не обнимешь меня крепко-крепко, боюсь, я просто умру.

Нико с радостью выполнил ее просьбу. Как приятно чувствовать, что руки Эллы крепко обвивают его шею, словно она не собирается никуда его отпускать. У Нико появилось ощущение, будто он вернулся домой. Принц закрыл глаза, прижимаясь щекой к ароматному шелку ее волос.

Его чувство к Элле отрицало всякую логику и разум, — чувство, более драгоценное и редкое, чем все сокровища, собранные во дворцах его семьи. И Нико испытывал его только к ней. Только в ее объятиях. Вот как сейчас. Ради такого чувства мужчины отказывались от королевств, и теперь Нико понял, почему.

— Шшш, — успокаивающе пробормотал он, когда ощутил, как Элла вздрагивает, прижавшись к его груди. — Я знаю. Поверь мне, cara mia, знаю.

Нико поднял лицо Эллы за подбородок. А затем его губы придвинулись к ней, чтобы унять всю сердечную боль, коснувшись ее губ с нежностью, на которую Элла даже не считала его способным. Она обхватила руками его лицо и так же нежно поцеловала в ответ.

Когда, наконец, они вернулись в реальность, их глаза были затуманены.

— Святые небеса! — пробормотал Нико, потрясенный магией этих объятий, поскольку никогда раньше не думал, что поцелуй может быть чем-то большим, чем просто предисловие к любовной игре. Как же мало он знал! Как многому ему нужно еще научиться! Нико гладил ее лицо, как слепой, который видит только благодаря прикосновению.