Жажда странствий - Даниэла Стил Страница 30

От Стамбула до Шанхая более пяти тысяч миль, и приблагоприятных обстоятельствах это путешествие могло занять около двух недель.Публикации, которые Чарльз собирается подготовить для «Таймс», касаются восновном правительства Чан Кайши, находящегося в Нанкине. Кроме того, он хотелбы написать о Шанхае, о демилитаризованной зоне и о Пекине. Может быть, удастсяразузнать что-то новое о революционерах-коммунистах, которых в тысяча девятьсотдвадцать восьмом году загнали в сопки. У Чарльза уже был накоплен обширныйматериал, он предусмотрительно запасся документами, необходимыми дляаккредитации, и рекомендательными письмами. Тем не менее он отлично понимал,как трудно будет собрать необходимую информацию. До этихголоворезов-коммунистов, конечно, не доберешься, нечего и надеяться взять у нихинтервью, но Чан Кайши, вероятно, не откажет ему во встрече.

Разумеется, все сведения, которые ему удастся получитьдорогой, тоже потом войдут в его статьи.

Портфель с записными книжками и бумагой всегда был у негопод рукой. Когда они вечером ехали в Анкару, он объяснил Одри, как ведет своизаписи. Она почувствовала, что вступает в новую, доселе неведомую ей жизнь. Иокончательно в этом уверилась, когда в Анкаре они пересели в другой поезд.Вспомнив «Восточный экспресс», она рассмеялась — до того здесь все было иначе.Впереди нее в вагон садились две турчанки с курами и козленком.

Этим поездом они доехали до Анкары, минуя озера Ван и Урмия [4], добрались до границы с Ираном, пересекли горный массив идостигли Тегерана. На вокзале кишмя кишел народ, было необычайно оживленно,повсюду слышался громкий говор. Одри зачарованно смотрела вокруг, то и делощелкая «лейкой», пока Чарльз покупал билеты на ночной почтовый поезд в Мешхед,находящийся на самой северной границе с Афганистаном.

Мешхед считается святым городом, и почти все пассажиры впоезде стояли на коленях в молитвенной позе.

Женщины на вокзале в Тегеране выглядели весьма живописно,некоторые из них поразительно хороши собой. Одри в своем простеньком платьевызывала у них восхищение. Они, не скрывая любопытства, разглядывали ее, а двеюные девушки даже подошли, потрогали ее медно-золотистые волосы и бросилисьбежать, хихикая и укрываясь чадрой.

Для Одри все было ново и удивительно в этом мире. И сама онапривлекала всеобщее внимание, смешанное, правда, с легким неодобрением — ведьна ней не было обязательной для восточной женщины чадры.

К утру они приехали в Мешхед и вскоре пересекли границу сАфганистаном. Потом прошла, казалось, целая вечность, прежде чем они достиглиКабула. Две тысячи миль остались позади, уже неделю они были в дороге, и Одриказалось, что теперь одно упоминание о поезде будет вызывать у нее отвращение.Но когда она увидела величественную и мирную красоту заката, увидела, каквыходят из поезда местные жители, несущие кожаные котомки со своими скромнымипожитками, то поймала себя на мысли, что никогда в жизни не была так счастлива.

Она еще помедлила, глядя, как заходит солнце, потом обратиласвой взор к Чарльзу и встретила его ласковую улыбку.

Усталость, дорожные неудобства, грязь — четыре дня им негдебыло помыться — похоже, все это было им нипочем. Он одной рукой обнял ее заплечи, другой — подхватил один из чемоданов и засмеялся, видя, как онаразмахивает своей изящной сумочкой с косметикой, которую, кажется, ни разу неоткрыла за последнюю неделю.